|
Робкая такая. Говорить толком не умеет. Сразу видно – домашняя, жизни не знает, вот и заблудилась. – И когда же он ее видел? – Последний раз – дня три-четыре назад. У него же мозги набекрень – точно не помнит. Но он сказал: на следующий день после того, как шел дождь. Значит, скорее всего, это было в понедельник. Именно! В воскресенье такой дождик лил! – Да-да. Наката тоже помнит, что шел дождь. День не помнит, а дождь помнит. И что же? Больше он ее не видел? – С тех пор больше не видел. Похоже, и другие местные кошки вашу пеструю не видели. Они все бестолковые, но я его прижала как следует, чтобы точно убедиться. Так что, думаю, ошибки быть не должно. – Большое вам спасибо. – Ну что вы, какие пустяки. Я обычно только с соседскими кошками и общаюсь. Никчемная публика. Какой с ними может быть разговор! С ума сойти можно. Поэтому с разумным человеком поговорить – это для меня все равно что окно в мир. – Да что вы говорите! – сказал Наката. – Только Наката вот чего не понимает: Кавамура-сан все про какую-то скумбрию толковал. Это он что, про рыбу? Мими грациозно подняла переднюю лапу и, поглядев на розовую подушечку, хихикнула. – Да какой у него лексикон… Курам на смех. – Лексикон? – Ну, слов он знает мало, – вежливо поправилась Мими. – Для него все вкусное, что ни возьми, – это скумбрия. Он считает, что скумбрия – самая классная еда в мире. А что есть еще окунь, камбала или желтохвост, он об этом и понятия не имеет. Наката закашлялся: – Сказать по правде, Наката тоже скумбрию обожает. Ну и угря, конечно. – И я угря люблю. Хотя все время есть бы не стала. – Совершенно с вами согласен. Я тоже все время не стал бы их есть. Наката и Мими умолкли и глубоко задумались, рисуя в воображении каждый своего угря. Время бежало, а они все мечтали и мечтали, и ничего больше не шло им голову. – Так вот, этот балбес, – вдруг, словно очнувшись, снова заговорила Мими, – хотел сказать, что вскоре после того, как соседские кошки облюбовали этот пустырь, там стал часто появляться плохой человек. Он их там ловит. Наши кошки думают, что, наверное, этот самый тип и поймал вашу Кунжутку. Ловит так. Приманит чем-нибудь вкусненьким, хвать! – и в мешок. Он с собой большущий мешок носит. Здорово наловчился – голодная, наивная кошка сразу попадется. Говорят, даже бродячих несколько штук уволок, уж на что осторожные. Настоящий монстр! Для кошки самое страшное – в мешок попасть. – Ой-ой-ой! – проговорил Наката и снова погладил свою побитую сединой голову. – Значит, поймает кошку и что потом? – Это мне не известно. Говорят, в старину из кошек сямисэны делали. Но сейчас сямисэны не так популярны, и в последнее время их вроде бы в основном из пластмассы изготовляют. А еще в некоторых странах кошек до сих пор едят. Слава богу, в Японии это не принято. Так что эти две возможности, наверное, можно исключить. Что еще может быть? Некоторые люди много кошек изводят на опыты научные. И такие, оказывается, бывают. Одну мою знакомую в Токийском университете так загубили. Эксперимент проводили, по психологии. История – просто ужас. Рассказывать не буду – длинно получится. Потом еще есть такие… извращенцы, не так много, правда. Любят кошек мучить. Так, без причины. Поймают, к примеру, кошку и хвост ей ножницами отрежут. – Ох! Отрежут и что делают? – Ничего. Просто, чтобы больно было, поиздеваться. Они от этого удовольствие получают. Бывают же такие люди! С отклонениями! Наката попробовал обдумать услышанное, но так и не смог понять, что за удовольствие – резать кошкам хвосты. – Выходит, Кунжутку мог забрать такой человек – с отклонениями, да? – спросил Наката. |
