Как ты думаешь, соседи не будут волноваться из-за того, что мы живем одни? — спросила Тинка.

Тогда мы их заколдуем. — Лисси вы­тянула вперед руки и зашевелила пальца­ми, как самая заправская колдунья.

Снова повисла долгая пауза, во время которой ни одна из девочек не пророни­ла ни слова.

— Мы будем ночевать здесь? — осто­рожно поинтересовалась Тинка.

Лисси посмотрела на сестру так, буд­то та только что наизусть рассказала ал­фавит — правда, задом наперед:

А где же?

Да нет, это я просто так спроси­ла, — оправдывалась Тинка.

В половине десятого они решили подняться наверх. Лисси пошла вперед, а Тинка отстала. Она еще раз тайком прокралась в комнату с книгами и по­шарила в поисках розового томика, ко­торый так увлек Лисси.

Но книга исчезла.

Снова маленькое колдовство? Или Лисси «помогла» книге исчезнуть? Сна­чала Тинка хотела спросить об этом се­стру, потом передумала. Лисси непре­менно рассердится, если поймет, что ее контролируют.

Наконец обе девочки почистили зу­бы, и Лисси нырнула в одну из широ­ких футболок, которые она надевала пе­ред сном. Тинка надела тонкую ночную рубашку.

— Шикарная ночнушка, — одобритель­но заметила Лисси.

— Ты издеваешься? — недоверчиво спросила Тинка.

— Нет, правда классная. Но это не для меня. Я во сне всегда верчусь и мог­ла бы разорвать такую красоту.

Девочки забрались на кровать под балдахином и укрылись мягким одея­лом. В спальне было темно, только из­редка мерцали серебряные точки на бар­хатной софе и золотые звездочки на по­крывале.

Тинка удивленно показала на пото­лок. Там, как и снаружи на ночном небе, сияли звезды и плыла почти полная лу­на, будто потолок был стеклянный.

Они тихонько лежали рядышком и слушали тишину. На улице тихо стреко­тали сверчки, в соседнем саду играла музыка.

А-а-а! — взвизгнула вдруг Тинка и подпрыгнула на кровати: что-то тяжелое плюхнулось ей на ноги.

Да не кричи ты, — успокоила ее Лисси и показала на четыре небольшие .ямки, которые перемещались по одеялу.

Тинка облегченно вздохнула.

— Казимир, ляг, пожалуйста, к Лис­си, — попросила она кота.

Кот обиженно фыркнул, но Тинкину просьбу выполнил, о чем она догадалась по овальному следу на одеяле: он свер­нулся клубком в ногах Лисси.

Спокойной ночи, — сказала Тинка.

Спокойной ночи, — сказала Лисси.

Спокойной ночи, — сказал низкий незнакомый голос.

Теперь от испуга подбросило их обе­их. Лисси вынула из-под подушки при­пасенный на всякий случай карманный фонарик, включила его и осветила ком­нату.

Успокойтесь, трусихи, это я, — сно­ва проскрипел голос, похожий на самую низкую струну контрабаса.

А кто ты? — спросила Лисси, серд­це которой готово было выскочить из груди.

Да кровать, кто же еще. Я хотела всего-навсего быть вежливой. Извините.

Со вздохом облегчения девочки опус­тились на подушки. Им предстояло еще ко многому привыкнуть в этом доме.

Утром солнце пощекотало нос Лисси. Она громко чихнула и проснулась. При­щурившись, девочка посмотрела на по­лоску яркого света, которая пробивалась из слухового окна. Прошло довольно много времени, прежде чем она вспом­нила, почему оказалась на огромной чу­жой кровати под незнакомым красным одеялом. Тинкина половина кровати была пуста.

Зевая, как бегемот, и сладко потяги­ваясь, Лисси выскользнула из постели и засеменила в ванную комнату.

В ванной пахло кокосом и персиком, что было верным признаком того, что Тинка уже приняла душ и вымыла голову.