На бизоньих пастбищах Зеб не раз делил костер с Флойдом Гантом — они никогда не дружили по-настоящему, но и никакой вражды друг к другу не ощущали. Между ними всегда существовало невысказанное напрямую соперничество, какое возникает между двумя людьми, почти равными в своем деле; в охоте на бизонов Флойд превосходил всех — кроме Зеба.

Но утверждать это безоговорочно Зеб не стал бы, если говорить всерьез. Уж слишком много тут зависит от везения. Ты можешь точно прицелиться, правильно учесть ветер — а бизон в этот момент поднимет голову, брыкнет ногой, отгоняя слепня, или просто перенесет вес на другую ногу. Достаточно, чтоб он перенес вес с одной передней ноги на другую, и пуля, вместо того чтобы пробить сердце или легкое, отскочит от лопатки или перебьет ногу. А бык с перебитой ногой может так взбудоражить все стадо, что рассчитывать на прицельный выстрел тебе уже не придется.

Если тебе удастся зайти против ветра, или так, чтобы он дул от стада к тебе, и если ты правильно выберешь момент, то сможешь остановить стадо и стрелять несколько часов… иногда. Они так и не приучаются бояться ружья, гром выстрелов для них ничего не значит. А в другой раз запах крови их вдруг встревожит, и тогда они удерут. А то еще раненый бизон, мечущийся из стороны в сторону, переполошит и спугнет стадо…

Зеб посмотрел на остальных.

— Жарко здесь, — сказал он.

Клей кивнул.

— Это уж точно. Мы вынуждены держать двери на замке.

— Где это будет, по-твоему? — неожиданно спросил Рэмси.

— Еще до Кингмена, уверен.

— А отходить, ты думаешь, они будут к Гуалапаи?

— Нет.

— С ними Индеец Чарли — он сам из Гуалапаи.

— Нет, не думаю. Гант сделает по-другому. Слишком он хитер, чтобы поступать, как все.

Паровоз засвистел.

— Прямо перед нами есть выемка, — озабоченно сказал Рэмси. — А Боулдер-Спринг совсем недалеко в горах, всего несколько миль.

Клей, помощник маршала, встал и направился в переднюю часть вагона. Поезд проходил плавный поворот, поэтому можно было увидеть путь впереди.

— Завал! — закричал он. — Там впереди завал!

— Мы сбавляем ход, — тревожно откликнулся Стовер.

Бросив винтовку, Зеб рванулся к дверям, выскочил наружу и взобрался на тендер, чтобы добраться до будки машиниста.

— Не останавливайся! — заорал он.

— Я не проеду через такой завал!

Зеб спрыгнул с тендера в будку.

— Открывай регулятор! — зарычал он. — На полный пар!

— Мы с рельсов сойдем!

У опушки кустарника рядом с путями Чарли Гант, не веря своим глазам, смотрел, как локомотив набирает скорость. Колеса молотили по рельсам.

— Вот дурак проклятый! — сказал он вслух.

Паровоз ударил в завал со страшным грохотом, камни, бревна и щебень полетели во все стороны. Удар был так силен, что Зеб и машинист покатились на пол. Зеб чуть не вывалился наружу, он едва удержался за поручень.

Щебенка была насыпана поверх бревен, уложенных поперек рельсов, а не между рельсами, и при ударе ее разбросало во все стороны. Паровоз остался на рельсах, но столкновение погасило скорость почти до полной остановки. Машинист, падая, отпустил ручку регулятора — может быть, и это способствовало замедлению хода.

— Отлично! — закричал Гант. — Налетай!

По будке застучали пули, одна ударила в уголь, обсыпав кабину мелкими осколками, как зарядом бекасиной дроби.

Зеб тщательно прицелился. Гант шел к путям, Зеб отлично видел его грудь. Но вдруг кто-то ударил его по руке, и пуля улетела в небо.