|
Она разинула рот, и с острых зубов капала кровь. Я отшатнулась, но меня удержали, заставив остаться в кругу. Это – всего лишь иллюзия. Когда снова открыла глаза, девушка исчезла. Наш круг заполнил глухой грохот, и подо мной задрожала земля. Что за дьявольщина? Я как будто сквозь туман наблюдала за тем, как за спиной каждого моего союзника выстраивалось по человеку, но мой взгляд был затуманен. Моя голова дернулась к Колламу, по чьему лицу стекала кровь. О боже. Мы все умрем. Возможно, нам и удастся уничтожить печати, но мы все погибнем. Наверняка эльфы знали это. Сыновья Коллама и Джоэля вырастут без отцов. Солеа потеряет Рубина, а Фрейзер – Скай. Я не могла этого допустить. Не могла нести это бремя. Не могла быть в ответе за смерть своих друзей. Я дергалась и вырывалась, изо всех сил пытаясь освободиться, но Перикл и Коллам не отпускали.
– Хватит, – внезапно обратился ко мне Кассиан. Откуда он взялся? Что он делал в кругу? Почему я чувствовала его сильные и надежные руки на своей талии? – Не важно, что ты видишь. Это иллюзия, – успокаивающе добавил он. Я рассмеялась, но даже для моих ушей смех прозвучал столь же безумно, как и смех девушки. Ему то откуда знать? Он лгал мне на каждом шагу. Если что то здесь и было иллюзией, так это чувства, которые он пытался передо мной разыгрывать. – Не прикасайся ко мне! – прошипела я. Мне нужны были спутники, которые готовы были отдать за меня жизнь. Он явно не принадлежал к их числу. Он с превеликим удовольствием пожертвовал бы мной, если бы это помогло добиться целей. Я всхлипнула, и мои ноги подкосились. Но Кассиан удерживал меня, не позволяя упасть. В его объятиях я чувствовала себя пленницей. Почему он не мог просто отпустить меня? – Скоро все закончится, – услышала его шепот. – Просто не смотри туда. Я с тобой. Я покачала головой и устало к нему прислонилась, хотя мне этого не хотелось. Но он не оставил мне выбора. Глубокая ненависть вспыхнула во мне, поразив меня до глубины души. Как можно одновременно ненавидеть и любить одного человека? Перед глазами заплясали картинки. Кассиан, целующий Опал, соединяющийся с ней, открывающий ей душу. Кассиан, издевающийся надо мной вместе с Элизьен, насмешливо смотрящий мне вслед, когда Киян уводит меня на прогулку. Он снова и снова смеялся с другими девушками, флиртовал с ними, целовал их. Я заревела, словно раненый зверь. Почему я не знала обо этом, почему ничего не замечала? Как могла быть такой слепой? Я больше не хотела это видеть. Просто хотела умереть. Почему они не отпускали меня? Почему не оставляли в покое? Чего я такого сделала? – Отпусти меня, – молила я. – Прошу. Но стальные руки Кассиана лишь крепче обняли меня. – Все скоро закончится, – выдавил он, будто ему было так же больно, как и мне, что казалось невозможным. – Не смотри туда, – повторил он. – Это ложь. Для меня всегда существовала только ты. Мое тело горело, светилось, болело. Руки будто зажали в тиски. Я не хотела смотреть, но мне приходилось. Что то – или кто то – заставлял меня снова и снова переживать его предательство. Кассиан шептал мне на ухо успокаивающие слова, которые я не понимала и не хотела понимать. Изображения говорили больше, чем слова. Это знало каждое дитя. Мне стало спокойнее: его прикосновения уменьшали боль, пока я смотрела на друзей. Мы по прежнему стояли в кругу, но за каждым из моих друзей стоял кто то, кто крепко держал его. За Рэйвен стоял Питер, за Скай – Фрейзер, Джейд положила руку на плечо Джоэля, Солеа обнимала Рубина, а Эмма обхватила руками Коллама. Стол передо мной загорелся; зеленые, синие и темно красные огни выстрелили в небо. Я взглянула на Перикла, заметив, что между ним и Скай стоит кентаврица, положившая свою руку на его, чтобы связь не прерывалась. Неожиданный удар врезался мне в грудь. |
