— Садитесь, товарищ Капон, — гостеприимно распахнул дверь Славка, и когда Спорщик плюхнулся рядом с ним на сидение, Моргунов вяло бросил водителю:

— В «Лондонскую».

Водитель гонит в эту гостиницу при кабаке, а старый Капон прикидывает, кем теперь работает Славка — кагэбешником, начальником торготдела или администратором филармонии. Потому что раньше Моргунов вкалывал сам себе рулеткой, но с этим напряженным трудом менты его сумели разлучить. И рулетка возле кабака «Юбилейный», который «Братислава» и наоборот, прекратила показывать счастливые номера.

А организовал эту рулетку вовсе не Моргунов, а моря'чки. Ну, что еще делать этим женщинам, если мужья пока в рейсе, а все, что приволокли до Одессы не только они, но и их помполиты, уже загнано на толчке? Некоторые, правда, просто сидели дома, другие, суки такие, завели себе дружков, пока их мужья обливались потом в дальних рейсах, прикидывая, сколько с них сдерет таможня. А эти морячки, с которыми сослыгался Моргунов, решили себе просто поиграть и организовали своеобразную одесскую рулетку. Ну, прикиньте себе помещение, где собрались девушки в диапазоне от тридцати до сорока лет. Они сбрасываются по стольнику и образуют прямо на полу круг из поз «мама моет пол». А в середине круга напрягается рулетка Моргунов, двигающийся строго по часовой стрелке. И на какой эта рулетка кончит вертеться, та и загребает себе весь куш. Вот так эти девушки отдыхали среди азартных ставок. Но потом морячкам этого оказалось мало, они стали рисовать себе зеленкой номера на попах и приглашать зрителей, которые делали более крутые ставки. Но жизнь в который раз доказала: там, где сегодня есть зрители, завтра появляются менты. Моргунов еще дешево отделался, если просто вылетел с этой доходной работы, потому что вкалывал простым рычагом удачи, а не организовывал подстатейные азартные игры.

Вот оттого Спорщик просто прикидывал, какую карьеру успело себе сделать это колесо фортуны в новеньком костюме-тройке из «Платана» и при галстуке.

Когда Капон увидел, как принимают Славку в кабаке, где очень редко пускали советских граждан и никогда не открывали дверь перед цветными иностранцами, даже если они гнали строки из «Мистера Твистера», он понял, что теперь Моргунов не меньше генерального директора «Интуриста».

— Слава, вы трудитесь в обществе охраны животных от окружающей среды? — полюбопытствовал Капон, когда официант напрочь отказался зачитать приговор и, чуть ли не кланяясь, пригласил эту пару не забывать дорогу в кабак.

— Нет, — честно ответил Моргунов, — я сейчас стою на защите нашей любимой родины. Выполняю свой священный долг. Кстати, товарищ Капон, вы же на вид — вылитый начальник военного округа.

Спорщик никогда не служил в армии, хотя ему доводилось стрелять из пистолета и махать ножом. А Моргунов, словно потеряв интерес к собственному слову, знаком подозвал до себя водителя кремовой машины и по-военному приказал:

— Дуй ко мне на хату и проверь, как там идет ремонт. Если что нужно — к Степану на базу и подвезешь. Свободен после этого до девяти ноль-ноль.

Водитель пантерой прыгнул у машину, словно Славка не отдал боевой приказ, а уколол его иголкой в зад. А Моргунов развязно предложил Капону немножко прогуляться по бульвару.

Самое смешное в этой истории было, что Моргунов таки-да попал в армейское положение и был им очень доволен.