— Нет, простите, нет! — Я уперся уже на ступенях.

— Что?

— Мы не можем этого так оставить! Мэтр, мы должны вернуться!

— Не кричите. — Мой начальник болезненно поморщился. — Вы знаете, молодой человек, в чем состоит наша профессия?

— Ну мы работаем со Смертью и…

— Вот именно! — Некромант поднял палец. — Работаем! Не сражаемся с нею, а работаем! Где-то даже сотрудничаем… Мы чувствуем Смерть, Смерть чувствует нас… Люди боятся Смерти и ненавидят ее. Скажу вам, юноша, больше — даже якобы бессмертные эльфы и те бледнеют и заикаются, услышав это слово. А уж нежить — она вовсе страшится потерять даже те жалкие крохи существования, которое принимает за жизнь. Смерть всесильна. Перед ней спасует любой. И лишь у нас, некромантов, есть возможность как-то договариваться с ней. Мы можем заключить, с ней сделку. Мы знаем то, что неведомо остальным: нам известна цена, которую можно заплатить Смерти за то, чтобы она оставила свою жертву в покое. Поэтому нас не просто уважают — нас боятся. Мы привлекательны и окутаны ореолом романтики с точки зрения обывателей и особенно представительниц женского пола. Им всем, — мой начальник криво усмехнулся, — очень интересно узнать, что такое нашла в нас она, чего нет у остальных? Как вы думаете, что это такое?

Я невольно бросил взгляд через плечо на распахнутые двери больницы:

— Ну, наверное, у нас есть наша сила…

— У нас есть пиво и сухарики. — Мэтр Куббик подошел к лошадям. — Ну и еще то, что у нас со Смертью особые отношения. Поедемте, выпьем!

Пить мне сейчас хотелось меньше всего, но спорить я не стал.

Через несколько минут мы придержали коней возле знакомой «Яблоньки». На сей раз здесь не стояло оцепление из городской стражи, двери ради летнего теплого дня были распахнуты настежь, несколько столов вытащили в палисадник, и подавальщицы бегали туда-сюда, обслуживая тех посетителей, которые желали промочить горло на вольном воздухе. Впрочем, таких было немного — в середине буднего дня у большинства нормальных людей есть дела. Вот ближе к вечеру тут яблоку с пресловутой яблони упасть станет негде.

Внутри полутемного трактира было пусто — мы оказались единственными посетителями, решившими не возвращаться с кружками пенного напитка на улицу, остались возле стойки. Трактирщик одарил мэтра Куббика внимательным взглядом, словно был шпионом и собирал сведения обо всех подозрительных людях города.

— Вам, Згаш, конечно, говорили, какую цену платит некромант за договор со Смертью? — прихлебнув пива, вернулся мэтр к недавнему разговору.

— Н-ну, в общем, да…

— И вы были готовы платить эту цену? Кажется, сейчас каждый выпускник Колледжа дает такую клятву?

— Д-да. — Несложно было догадаться, куда клонит мой начальник.

— И вы помните, что это за цена?

— Д-да…

— И вы только что там, в больнице, были готовы ее заплатить?

Ответить я не успел — в дверном проеме появился массивный силуэт. Мужчина был такого высокого роста, что по сравнению с ним трактирный вышибала казался хрупким подростком.

— Где он? — прогремел на все помещение низкий хриплый голос. — Мне там сказали, что он вошел сюда!

Мэтр Куббик воспользовался паузой, чтобы вплотную заняться пивом.

Трактирщик тут же атаковал новичка.

— Да вы не волнуйтесь так, уважаемый! — воскликнул он с профессиональной радушной улыбкой.