|
Я побывал на самом верху, побывал на вершине холма, самого высокого здесь. Теперь сверху мне нужно спуститься вниз, побывать на самом дне самого глубокого оврага. Просто так местность эта, что расположилась к Югу от города, устроена: холмы тут перемежаются оврагами. И совсем не трудно спуститься по крутому спуску с холма, чтобы попасть в овраг, непременно в самый глубокий. Здесь ранней осенью тихо и очень сухо, ведь дождей не было очень давно уже. Когда же будут дожди, то овраг очень быстро заполнит вода и тогда уже там особо не погуляешь. Но пока, золотой осенью так прелестно гулять по оврагу, смахивая с лица налипшую ажурную паутинку, так хорошо. И так тихо. Но что это? Что за звуки доносятся сверху, с самого неба? Я с замиранием сердца останавливаюсь посреди оврага и смотрю вверх. Это же клин журавлей летит еще дальше от города — летит к Югу. Их курлыканье такое печальное, так грустно сразу делается на душе, но грусть эта светлая, прекрасная, добрая. Доводилось ли вам видеть со дна глубокого оврага клин журавлей? Если нет, то могу сказать, что вы очень многое потеряли. А потому золотой осенью старайтесь хотя бы иногда спускаться в овраг и оттуда смотреть на небеса — вдруг пролетит журавлиный клин.
Вы уже поняли, что раз уж весной я хожу к Западу от города, раз летом — к Востоку, а осенью — к Югу, то по зиме я хожу на Север. Что же, самая пора идти на Север именно зимою. И в городе холодно, а за городом с северной стороны еще холоднее. Но мне холод не страшен. По заснеженным городским улицам иду я к Северной заставе, прохожу ее, некоторое время иду по белой дороге, которая летом такая же желтая кирпичная, как и дорога на Восток от города, но когда все вокруг засыпано снегом, то под ним не видно желтого кирпича. А вскоре дорога уходит резко вправо, мне же надо идти только прямо, прямо на Север. И я иду, только иду уже на лыжах — ведь главное, когда идешь на Север, не забывать с собой лыжи. Я никогда не забываю и потому, вероятно, всегда дохожу до своей цели. Цель же моя в зимнем путешествии — это лес. Знаю я лес этот и летом, когда все в нем зелено, знаю его и по осени, то есть в ту пору, когда лес одевается в красные и в желтые одежды, и весной лес хорошо знаю, ведь там только зарождается жизнь новая, жизнь прекрасная, жизнь добрая. Однако только зимой этот лес на Севере от города по-настоящему прекрасен. Те деревья, что летом и осенью утопали в листьях, теперь стоят голыми, местами делая лес прозрачным настолько, что можно увидеть далеко за лесом горизонт с низко посаженным над ним зимним солнцем. Но зато как заметны, как ярки в зимнее это время деревья хвойные — ели и сосны. В зеленой массе лета эти красавицы теряются, но как только приходит зима, сразу же в полную силу заявляют они о себе. И стоят среди снегов подлинными хозяевами леса. Весь короткий зимний день, до самой темноты брожу я по лесу, читаю следы зверюшек, прислушиваюсь к редким по зиме птичкам. И мне хорошо, мне радостно. Я счастлив! Когда же спрашивают меня мои товарищи, в какую сторону — в Южную, в Северную, в Западную или в Восточную — больше всего люблю я гулять, то этот вопрос обычно не вводит меня в смущение, отвечаю я на него легко. Да вы ведь и сами поняли уже — я люблю гулять всюду, люблю гулять на все четыре стороны. Мне хорошо везде, потому что я люблю жизнь.
Сказка субботы. Сватовство
Жил себе на свете юноша, или, как еще называют представителей этого благословенного возраста и мужского пола, молодой человек. Причем само это обозначение — молодой — оно обозначало не столько возраст, сколько то, что был этот человек, этот юноша просто-напросто еще не женат. Именно — еще. Потому что в очень скором будущем этот молодой человек мечтал, оставшись молодым по возрасту, перестать быть таковым по своему семейному положению, а проще говоря, мечтал жениться. И не просто так мечтал, а мечтал взять в жены ту девушку, которую, полюбив однажды с первого взгляда, вот уже больше года продолжал всем сердцем любить. |
