— Мне не нравится заставлять её плакать. Но я не могу притвориться, что со мной всё в порядке.

— Я и не сказала, что ты можешь. Просто даю тебе знать о том, что происходит.

Какое-то время мы сидели, попивая своё кофе. Я знал, что она ещё не закончила. Она собиралась сказать больше, но решала каким образом и что. Мне не интересно чьё-то мнение. Никто не знает, насколько тяжела моя потеря. Они не знают, что было кое-что ещё. Что я полюбил женщину и был виноват в том, что случилось. И, несмотря на то, что Октавия и мой сын умерли, я по-прежнему люблю Блисс, даже когда эта любовь послужила причиной того, почему всё произошло. Рассказать об этом хоть кому-то не казалось возможным.

На поминальной службе моего сына, я хотел, чтобы рядом была Блисс. Чтобы стояла возле меня. Утешала меня. Я нуждался в ней. Даже если и не заслуживаю её. Есть маленькая могила, на которой написано «Малыш Финли», что говорит, что я не заслуживаю счастья.

А Блисс для меня является счастьем.

— Кто она? Девушка из записки.

Никто не спрашивал меня об этом. В записке Октавии говорилось, что она надеется, что я буду счастлив с женщиной, ради которой расстался с ней. Мы все читали её записку. Её отец позаботился об этом. Он винит меня в том, что Октавия перестала принимать свои лекарства. Что я повернулся к ней спиной. И он прав. Когда она хотела поговорить, я должен был позволить ей сделать это. Тогда бы у моего сына по-прежнему был шанс.

— Я люблю её. Люблю с тех пор, как мне было шестнадцать. Но это больше не имеет значения.

Лила Кейт повернула ко мне голову, и я почувствовал её взгляд.

— Почему? Потому что больная женщина действовала под влиянием собственной темноты? Боролась в одиночку? Где были её родители? Почему они не знали, что ей плохо? Не ты должен был защищать её. Вы расстались. Не справедливо позволять Октавии влиять на твой выбор. Не справедливо ни в отношении тебя, ни в отношении девушки, которую ты любишь.

У меня нет на это ответа. Я просто знаю, что не всё так просто.

— Не сейчас… я не могу, — ответил я, наконец-то повернувшись, чтобы посмотреть на неё.

Она нахмурилась, затем откинулась на своё сидение. Следующий час мы пили наше кофе и сидели в тишине.

Когда на лестнице послышались шаги, я перевёл своё внимание в ту сторону. С пляжа появился Круз. Он возвращался с пробежки. Весь потный и в своих шортах для бега. Он был на поминальной службе, но не знал, что сказать. Большинство людей не знало.

— Привет. У вас найдётся для меня место? — спросил он.

Лила Кейт мгновенно встала.

— Я собиралась уходить. — Затем она развернулась и просто ушла. Как поступала всегда. Когда к нам собирался присоединиться Круз. Не секрет, что он ей не нравится. Её действия дали это понять много лет назад.

— Всегда мог заставить эту девчонку освободить мне место. Не могу понять, почему она так чертовски сильно ненавидит меня.

Я бы поспорил насчёт его глупости. Что он знает почему. Но, если честно, я не уверен, что он понимает. Он слишком сильно поглощён самим собой, чтобы замечать что-то ещё.

— Ты подарил четырнадцатилетней Лиле Кейт её первый поцелуй, а затем неделю спустя переключился на другую девчонку. Пока маленькая Лила Кейт была влюблена, ты делал себе репутацию бабника.

Круз сел.

— В самом деле? Она ненавидит меня, потому что я поцеловал её? Это когда было, восемь лет назад? Это не может быть из-за поцелуя.

У меня нет сил что-то объяснять или на что-то указывать. Вместо этого я пожал плечами. Он может верить в то, что хочет.

— Что насчёт тебя? Справляешься?

Выживаю.