Я обернулась, и она испуганно притихла.

– Слушай, что с тобой?

– Все в порядке.

Я выдавила улыбку, которая, надеюсь, получилась не слишком натянутой.

Вряд ли подруга мне поверила, тем не менее, похоже, поняла: с расспросами лучше подождать. После секундного колебания она избрала единственно верную, с ее точки зрения, тактику: притвориться, будто ничего не произошло.

– Тебе только что цветы принесли. Пойдем, посмотрим от кого!

– А это не ошибка? – решила уточнить я. Букетов мне никто никогда не присылал. Не слишком блестящий результат для девушки, верно? Дожить до двадцати шести лет и ни разу не получить цветов от мужчины. Ни разу! А вот для Уэнди, напротив, букеты приходили как минимум дважды в месяц, причем от разных официантов.

– Вдруг они тебе?

– На карточке написано: «Клэр Райли», – усмехнулась подруга.

Глядя на нее, я перебирала в уме возможные варианты. Цветы наверняка от Тома. Пару часов назад я бросила трубку, и он так расстроился, что решил меня задобрить. В открытке, наверное, написано: «Люблю тебя больше жизни» – или что-нибудь не менее трогательное. Чуть позже он перезвонит и будет говорить, как сильно сожалеет о случившемся, очень виноват, а меня просто боготворит. Прощу я, конечно, не сразу, но буду очень стараться. Тогда не придется жаловаться недовольной мамочке, что позволила очередному парню вить из себя веревки.

– Ну… – протянула подруга, снова открывая дверь. – Что, идем? Ты же знаешь, я терпеть не могу неопределенность.

Она так задорно подмигнула, что я просто не смогла не улыбнуться.

– Ладно, – неохотно согласилась я и узким коридором прошла вслед за Уэнди в наше крыло.

– Как думаешь, от кого цветы? – то и дело спрашивала моя взволнованная спутница.

– Не знаю, – тихо отвечала я.

Хотя на самом деле была уверена: они от бывшего друга. Просто не хотелось признаваться, что до сих пор о нем думаю. Уэнди считает: раз бросила трубку, значит, сильная. Что ж, разубеждать не стану. Совершенно незачем рассказывать, что последние несколько часов только и мечтаю, чтобы неверный бойфренд извинился и попросил принять его обратно.

Я искоса посмотрела на подругу.

– Вдруг они от Тома?

– Ты что, шутишь? Этот тип никогда не посылал тебе цветы! Он же полный болван, ну как можно быть такой слепой?!

– Не знаю, – буркнула я. Но они от него, точно от него.

Мы подошли к кабинету, и у меня дыхание перехватило, когда я заметила, что стояло возле компьютера.

Самая красивая композиция из тех, что я когда-либо видела, и по крайней мере в три раза больше букетов, которые доставляли для Уэнди. Три дюжины длинных белых» роз в огромной наклоненной вазе, украшенные широкой сиреневой лентой, в окружении целого моря белоснежных лилий. Подойдя поближе, я разглядела среди бутонов маленький конверт на конце пластиковой палочки.

– Bay! – восторженно воскликнула я. – Какая красота!

– Да уж! – с благоговейным страхом выдохнула Уэнди. – Букет – просто сказка.

– Bay! – бездумно повторила я и, остановившись у стола, сорвала конвертик.

Подруга дышала мне в спину, от нетерпения подпрыгивая на одной ножке, совсем как ребенок в ожидании сладкого. Прижимая конверт к груди, я на секунду задумалась, что мог написать Том. Как реагировать, когда узнаю: позвонить ему или ждать, пока он это сделает?

– Открывай! Открывай скорее! – подгоняла Уэнди.

Похоже, она взволнована раз в десять больше, чем я.