– Очень рад, – произнес Браннон. Теперь он не хочет на меня смотреть! – При условии, что он будет хорошо к тебе относиться.

Да Том никогда, ни единого дня не относился ко мне хорошо!

– Это касается только нас с Томом, – надменно отрезала я.

– Да-да, естественно, – заторопился Коул. – Просто хочу, чтобы ты знала: можешь позвонить мне в любую минуту с любой проблемой… Только, похоже, у тебя все хорошо.

– Просто замечательно! – растягивая губы в победоносной улыбке, заявила я.

Так и есть: жизнь прекрасна и удивительна.

– Хорошо…

– Отлично!

В уборной повисла неловкая тишина. Смотреть на Коула нельзя: он так близко… Прислонился к стене, до него сантиметров десять, не больше. Чувствую легкий запах одеколона, а его дыхание ерошит мои вьющиеся пряди. Всего на секунду, но мне показалось: я не прочь остаться здесь навсегда… Что за ерунда: он совсем не моего круга, а в довершение всего наверняка считает меня жалкой. (Вообще-то неважно, но и вид у меня действительно смешной, что еще раз подтвердит правильность его выводов.)

Откашлявшись, я быстро сделала шаг назад.

– Слушай, очень за все благодарна, но тебе и в самом деле пора.

Получилось довольно бесцеремонно. Я что, с ума сошла? Нельзя, нельзя давать волю чувствам, нельзя к нему привязываться.

К тому же у Коула роман. Совсем как у Тома. В «Будуаре» так и написано черным по белому. Источники у них, конечно, ненадежные, зато фотографии не лгут.

Мерзавец!

– Спасибо, но твоя помощь не нужна. – Вот это уже грубовато. – Уверена, у тебя найдутся дела поважнее.

Или женщины покрасивее, вроде Кайли Дейн. Во взгляде Браннона полное замешательство.

– Ты так помог со статьей! – бодро прочирикала я.

Главное – не изменять профессиональным принципам и не обращать внимания на то, что он замечательно выглядит и говорит. На самом деле он не чудесный. Просто нельзя об этом забывать.

Браннон спит с Кайли Дейн, значит, он мерзавец. Лживый мерзавец! Да и отношения у нас сугубо деловые.

– Мм, ладно, нет проблем, – неуверенно проговорил Коул.

Будь я наивной дурочкой, поверила бы: обиделся. Но ведь он актер, следовательно, способен убедительно изобразить любые эмоции и врет профессионально.

– Вот и замечательно! – обрадовалась я и протянула руку.

Браннон непонимающе посмотрел на нее, а потом медленно пожал. От его прикосновения по ладони будто электрический разряд прошел, но это ничего не значит.

– Когда выйдет журнал, позвоню твоему пресс-секретарю и пришлю несколько копий.

– Ладно, – кивнул он. Вид у него по-прежнему был озадаченный. – Спасибо…

– Да что ты, тебе спасибо!

Я решительно потащила его прочь из уборной. У кулера уже топтались коллеги. Хмм, идея укрыться от любопытных глаз в мужском туалете вовсе не так хороша, как казалось. А чтобы сгубить репутацию, посторонняя помощь не нужна, сама прекрасно справляюсь. Надо же, какая молодец!

– – Ну что, Коул, была очень рада повидаться! – бодро говорила я, провожая его до двери. Щеки снова залила краска: надо же, какая досада! – «Стиль» очень благодарен за помощь.

Следовало говорить как можно официальнее: нас до сих пор подслушивали.

– Я тоже рад, – отозвался актер.

Мне показалось или он действительно расстроен? У двери в приемную мы на секунду задержались. Наклонившись ко мне, он зашептал на ухо:

– Но ведь ты позвонишь, если понадобится помощь?

Сердце радостно встрепенулось, но вовремя вмешалась железная воля.