Поймите меня правильно: «производство идей» — очень важное занятие. Когда нас проводят мимо охраны в сверкающее сталью здание Министерства внутренних дел в районе Виктории, а потом сопровождают в конференц-зал со светлыми деревянными столами, где каждого уже ждет пластиковая бутылочка с минералкой и керамическое блюдце с мятными леденцами, мы все как один ощущаем себя людьми первостатейными и значимыми. Впрочем, повестка дня всегда неизменна: молодежь снова катится в тартарары и — боже мой! — как же нам их спасти?

— Высочайшее чувство ответственности и осознания, — заявила представительница «Молодежных клубов». Даже в помещении она не снимает элегантный сиреневый берет. Я так и не понял — мерзнет она, что ли?

Но самое завораживающее зрелище — это лицо младшего министра, когда этот недотепа делает пометки, всем своим видом демонстрируя искреннюю убежденность в том, что слова «порядочность» и «ответственность» впервые ввели в оборот именно на этом заседании. Как будто еще вчера люди обходились без них. Он даже накалякал эти слова на гербовой бумаге! Ну и кого он думает провести? Это ведь как с «нигерийскими письмами» или некими прыткими молодыми особами — сразу же чувствуешь подвох.

После того как все, внеся свою лепту, отметились, второй помощник младшего министра представил новейшую правительственную инициативу, которую нас призвали поддержать. Заметьте: не обсудить, а поддержать.

Это был план общественных мероприятий по добровольно-принудительному трудоустройству нелояльной и безработной молодежи. Как нам сказали, он напрямую связан с призывной кампанией территориальной армии.

«Только не это, — как сейчас помню, подумал я. — Куда это мы снова намылились? В Иран? В Сирию?»

Меня всегда поражало, как это правительство умудряется каждые семь лет выступать с одними и теми же «инициативами», которые само же и хаяло, когда было оппозицией. Второй помощник младшего министра полчаса ездил нам по ушам — точь-в-точь торгаш на арабском базаре, с фанатичной улыбкой расхваливающий ковер, который, во-первых, не нужен вам и даром, а во-вторых, все равно не влезет в багаж. Он ухитрился три или четыре раза вплести в свой доклад слова «порядочность» и «ответственность», награждая суровыми взглядами пожилого скаута и чуть менее пожилую представительницу «Молодежных клубов».

Лично я неоднократно пытался возражать подобному вздору, однако с годами затвердил урок. Чего не скажешь об энергичном юноше из «Друзей леса».

— Нам не нужен «бархатный призыв», — заявил он. — Нам нужна политическая ответственность. Настоящие решения, а не снисходительная опека.

Младший министр взглянул на часы и заговорил о новых системах политических воззрений и о том, что нечего оглядываться на тех, чей поезд давно ушел. Я только этого и ждал:

— Что ж, министр, полагаю, здесь прозвучал целый ряд смелых предложений, которые следует основательно взвесить, а также серьезных вопросов, нуждающихся в самом тщательном рассмотрении. Думаю, теперь пришло время разойтись, чтобы всесторонне обдумать все перспективы, а равно и риски, затронутые в этом докладе.

Младший министр лучезарно улыбнулся. Хотя никто не уполномочивал меня открывать или закрывать заседания, он-то достаточно знал о комитетах, чтобы распознать финальный свисток, и был мне за него благодарен. Мы зашуршали бумагами и поднялись, оставив пожилого скаута растерянно озираться вокруг с таким видом, будто он проспал что-то важное.

Правда, которую мне давно уже пришлось усвоить, заключается в том, что стоит поднять голос против подобных сборищ, как взаимопонимание с финансирующими организациями тут же катится к чертям, а люди, которых я представляю, теряют тысячи фунтов стерлингов субсидий.