Харриет притянула к себе лицо Чейза и страстно поцеловала в губы, крепко обхватив ногами мускулистые бедра.

Жаркая волна желания, исходившая от нее, влажность ее лона, не оставлявшая сомнений в том, что он был желанным гостем, пронзили Чейза, словно молния. Он закрыл глаза и начал медленно двигаться, чувствуя напряжение в каждой мышце тела, охваченного пламенем страсти. Харриет была создана для него. Эта мысль явилась и как откровение, и как нечто простое и само собой разумеющееся. Глубокая убежденность, которая отрезвляла и успокаивала его в самые жаркие моменты, в то же время наполняла душу надеждой и заставляла сердце биться быстрее. Скоро он уедет, и это неизбежно. Доброта, порядочность Уордов, и особенно Харриет, изменили его в лучшую сторону – но не до такой степени, как она того заслуживала.

Странно, но от осознания скорой разлуки их близость приобретала еще большую сладость. Чейзу казалось, что в эти мгновения он не просто занимается любовью, а старается сделать так, чтобы потом Харриет помнила о нем всю оставшуюся жизнь.

Его движения стали резче, и женщина под ним часто задышала, а затем крепче сжала ноги, двигаясь ему навстречу. Он страстно поцеловал нежную шею, его неутомимые руки жадно ласкали ее тело. Пусть она навсегда запомнит эти минуты, эти секунды...

Вдруг Харриет резко выгнулась, и с ее губ слетел сладострастный стон. Чейз сжал зубы, чувствуя, как ее тело содрогается от мощного оргазма. Боже, какой же она была страстной! Но его время еще не настало. Пока не настало...

Через несколько минут Харриет затихла. Он чувствовал, как ее горячее прерывистое дыхание постепенно выравнивается.

– Ты бесподобна, – с трудом проговорил Чейз, ощущая кожей ее упругую грудь и плотно прижатые бедра. Она была настоящей загадкой, эта малышка – поразительная смесь силы и истинной женственности.

Чейз склонился к ее лицу и нежно поцеловал манящие губы, но Харриет не двигалась – силы оставили ее. На долю секунды ей показалось, что ее охваченное страстью сознание окончательно распрощалось с остатками здравого смысла. Все это походило на какой-то сон, вызванный жарой и напряженной работой последних дней.

Вот только его губы, такие горячие и жадные, были абсолютно реальны.

Руки Чейза, нежно сжимавшие локти Харриет, теперь крепко обнимали ее за плечи. Влюбленные лежали, плотно прижавшись друг к другу, и Харриет чувствовала себя пленницей, пойманной в кольцо сильных мужских рук. Она понимала, что не в силах скинуть волшебное оцепенение; поцелуи Чейза стали жарче, глубже, и ей оставалось только раствориться в его объятиях.

Господи, как же страстно она его желала! Харриет надеялась, что хотя бы в эту минуту, покрывая ее тело нежными поцелуями, Чейз Сент-Джон думает только о ней.

Эта мысль возбудила ее, и она любовно провела рукой по его мощной груди, широким плечам и плоскому животу, восхищаясь крепкими, эластичными мускулами. Ее захлестнула новая волна возбуждения. Она захотела, чтобы Чейз тоже потерял голову от вожделения, она желала отплатить ему сторицей за испытанное блаженство. Он получит от нее все, что только захочет.

Сердце Харриет затрепетало; она чувствовала, что тает от его прикосновений, а ее душа уносится куда-то далеко, далеко... Сент-Джон поцеловал ее в шею, затем нежно коснулся ключиц, опускаясь все ниже и ниже. Когда губы его сомкнулись вокруг соска, по ее телу пробежала сладострастная дрожь. Он продолжал ласкать грудь поцелуями, затем вновь поднялся к ее шее и коснулся губами розовой мочки.

– А ты знаешь, – горячее дыхание Чейза щекотало ей шею, – куда я люблю целовать девушек больше всего?

Чувствуя, с какой бешеной скоростью колотится ее сердце, Харриет с трудом заставила себя ответить:

– Куда?

Чейз оперся на локоть и окинул взглядом распростертое под ним тело.

– Тебе придется перевернуться.