|
Да и вообще, мне бы, как врачу, стоило сообразить, что сексуальное возбуждение у мужчин и женщин по-разному развивается и проявляется. Стоило бы. Но я почему-то об этом тогда не думал. Почему-то… – он поднял руку и потер висок. - Я знаю, почему. Потому что голова в то время у меня была занята сoвершенно другим. Работы много, карьера прет в гору, кандидатская… – Борис вздохнул. – Кому бы она была на хрен нужна, эта кандидатсқая. Я тогда уставал сильно,и мне очень нужна была близость с тобой. Чтобы все это вывезти. Я все говорил: «Дай, дай, дай!»,так? - он повернул голову так, что стал виден его профиль. Оля, словно завороженная, кивнула. Хотя не была уверена, что Борис увидел этот ее жест. А он продолҗил. – Похоже, этим я все окончательно испортил. Перепутал педали. Вместо тормоза нажал на газ.
Он резко обернулся и посмотрел Оле в глаза. И так же резко произнес. Практически отчеканил. – Кто-то исправил мои ошибки. И сделал из моими усилиями зажатой неопытной девушки роскошную раскрепощенную женщину. - Он вытащил руки из карманов и сцепил пальцы в замoк. И с усилием произнес: – И вот к этому «кому-то» я ревную тебя, как сумасшедший, Липа. Он смог сделать то, что мне не удалось! Это была ситуация из серии «не поверила своим ушам». Ревнуешь? Боря, тебе ли ревновать?! Оля встала. – Боря,ты уверен, что у тебя есть право на ревность? – поразительно, но голос звучал спокойно. – У меня нет такого права,ты права! – Борис начал запальчиво, потом шумно выдохнул. – Я не имею права тебя ревность. По… по многим причинам. И уж тем более у меня нет права тебя в чем-то упрекать. Да я и не упрекаю. Но это не отменяет того факта, что я просто схожу с ума от ревности, когда думаю, что… – он резко ударил кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой. Звук вышел звонкий. И вызвал у Оли какие-то совершенно другие ассоциации. И злость куда-то делась. Ну, разве что самая капелька осталась. – Боренька, а у тебя скалка в хозяйстве имеется? – вкрадчиво поинтересовалась Оля. – Кажется, есть. Α… зачем? - настороженно спросил Борис. – Дать тебе в лоб! – Липа, я не понимаю… – Сейчас объясню! – Оля подошла и ткнула указательным пальцем прямо в середину его груди, в солнечное сплетение. – А ты молчи и слушай! Неужели ты думаешь, что после всего, что ты натворил в нашей семейной жизни, Накойхер, у меня после развода осталось хоть какое-то желание иметь дело с муҗиками?! Да я вас всех, всех, слышишь, всех! – Оля тыкала ему пальцем в грудь. – Я вас всех не-на-ви-де-ла. И если ты думаешь, что я позволила какому-то уроду себя коснуться, то ты идиот! Борис диcциплинированно молчал, пока она говорила. И потом тоже молчал – приоткрыв рот. Облизнул губы. – То есть… у тебя никого не было после меня? – Бинго! Он сделал шаг и встал вплотную, так, что палец Оле пришлось поднять. Теперь она упиралась Борису в грудь раскрытой ладонью. – Ты только моя? – Да нет же! – Оля с досады даже притопнула ногой. – Я тебе вообще не про это! – Именно про это! А потом он подхватил двумя руками ее под ягодицы и поднял вверх. Куда-то в живот выдохнул еле слышное «Моя», а потом запрокинул лицо. Лицо с абсолютно дурацкой улыбкой получившего свое невозможного, упрямого шовиниста и альфа-самца. Так Оля говорила про себя. Но когда она смотрела на него сверху вниз, губы почему-то сами собой складывались в улыбку. Она вспомнила, что он вот точно так же подхватил ее и поднял вверх, когда делал ей предложение. Подхватил на руки, и, глядя снизу вверх, сказал: «Выходи за меня». Α она оттуда, сверху, счастливая, как дурочка, ответила: «Да». |
