Путин упал на взлётную полосу и стиснул голову руками.

— Ну всё, — обреченно подумал он. — Теперь он наворотит…

Жальче всех ему было Лужкова с Примаковым.

В декабре 2000 года Ельцин с губернаторами поехал в Беловежскую Пущу и распустил Российскую Федерацию, после чего отнял у Путина Фонд.

В октябре 2002 года Белый дом снова расстреляли из танков, на этот раз окончательно.

В июне 2004 года Зюганов проиграл выборы.

В августе 2006 года разразился кризис. Примакова выпустили и сделали премьером.

В марте 2008 года президентом России стал Патрушев.

В августе 2008 года ему захотелось в Форос.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПРЕСТИЖ

В последнее время Путина мучил международный престиж. Что это такое, Путин представлял себе смутно и опосредованно. Он был, и в то же время его не было. Нам плевать было, что они все про нас думают, и вместе с тем мы жили за их счет. Кое-какая ржавая мощь еще громыхала по нашим сусекам, но ясно было, что без их помощи запустить ее не удастся никак, а захотят ли они запускать мощь, которая по ним же и шандарахнет, — это был большой вопрос.

— Большой вопрос, — повторил Путин и снова заходил взад-вперед по кабинету.

В прежние времена с международным престижем все было в порядке. Он эти времена еще застал: у советской власти периодически клинило башню, и никто не мог догадаться, насколько далеко она может зайти по пути защиты своего реноме. Престиж был настолько велик, что позволял гордой Родине Путина дружить с людьми, которых в остальном мире не пускали не то что к столу, а руки помыть. В лучших друзьях Советского Союза числились несколько проверенных людоедов, один террорист в пестром платке и один бородатый человек, славный тем, что при произнесении публичной речи он, как правило, не мог остановиться.

Свой международный престиж Россия оберегала крайне ревностно. Доходило до того, что выигрыш на спортивных соревнованиях приравнивалась к победе в Отечественной войне, за падение на льду исключали из комсомола, за уроненную штангу отправляли таскать совсем другие тяжести, и даже шахматисты в играх с зарубежными соперниками демонстрировали такую силу воли, что часто и недвусмысленно показывали им из-под стола кулак. Ходил даже слух, что в первом ряду во время любых спортивных соревнований сидит экстрасенс и взглядом помогает нашим бить рекорды, но Путин как сотрудник органов прекрасно знал, что это был никакой не экстрасенс, а нормальный особист, под чьим прицельным взглядом проиграть действительно было невозможно.

В последние годы, однако, с репутацией начались странности. За послушание и честные попытки научиться пользоваться ножом и вилкой Россию приняли в несколько восьмерок, троек и десяток, но всюду — в качестве шестерки. Престиж втянулся до такой степени, что мочить соседей Россия уже не порывалась и ограничивалась периодическим выжиганием собственных окраин. Ей пытались запретить и это, но после того как несколько иностранных наблюдателей едва унесли ноги со спорных территорий бывшей Империи, Запад отчасти пересмотрел свои взгляды на права человека. Ельцин по части престижа был непредсказуем, как и во всем остальном: сдержанно осудив бомбардировки Югославии, он горячо поддержал Клинтона в деле орального секса, что подняло престиж на недосягаемую высоту. Иногда он дирижировал оркестром, что нагоняло на международное сообщество еще большего ужасу, чем если бы он размахивал ядерным потенциалом.