— О, любимая, не беспокойся. Все будет в порядке, — пообещал Сол, но, видимо заметив, как она волнуется, быстро продолжил: — Итак, наведя справки, я узнал еще до твоего прихода, что ты не застрахована в той компании, название которой мне было дано.

— Игра была проиграна, еще не начавшись.

— Игра, моя дорогая, только началась, — мягко опроверг ее Сол. — После твоего ухода в тот вечер я понял, что ты очень теплый и отзывчивый человек, потому что ты была готова отвечать вместо своей обезумевшей соседки по квартире.

— Ты знал, что я была готова на большее — отправиться в качестве твоей спутницы на тот банкет. — Заметив, что Сол воспрянул духом, Эллис осознала, что заговорила так, как будто она ему поверила. Поверила в то, что он никогда не имел романа с Маделин Скотт. Эллис глубоко вздохнула. Не самая ли она большая дура на свете, раз начала ему верить? — Продолжай, — попросила Эллис.

— Это случилось через неделю, когда Маделин позвонила мне в офис под предлогом того, что нуждалась в моем совете. Тогда я начал обдумывать, кого мне взять на банкет по случаю годовщины их свадьбы. Мне нужно было найти такую женщину, которая не поймет меня неправильно, если я стану часто приглашать ее. И тут вдруг, хотя и не в первый раз, я начал думать о той красивой блондинке, которую знал и которая должна была мне деньги.

— Ты позвонил мне на работу и… потребовал, чтобы я поужинала с тобой в тот вечер.

— Я бы, скорее, сказал, что мне просто захотелось тебя увидеть, — признался Сол. — Честно говоря, не было никакой необходимости видеть тебя до субботы.

— Да? — спросила ошеломленная Эллис.

Он улыбнулся и опять сжал ее руку.

— Я, естественно, убедил себя в том, что приглашаю тебя на ужин с определенной целью: если наш разговор будет продолжительным, нам лучше вести его за ужином, чем по телефону во время рабочего дня, когда мы оба очень заняты.

— Н-но, — решилась уточнить она, — на самом деле все… было… иначе?

— Именно! Я пригласил тебя на этот банкет потому, что был уверен: ты подумаешь, что интересуешь меня только по той причине, что мне должна. Но, моя дорогая Эллис, я забыл об этой причине и слишком скоро стал интересоваться… тобой.

— Правда? — прошептала она. — Когда?

— Когда я тебя полюбил?

О Господи, если он будет так продолжать, с ней случится обморок. Чувствуя, что не в силах говорить, она кивнула.

— Мы ехали на банкет, от которого я не мог отвертеться из уважения к Роланду. Мы остановились у какого-то светофора — и ты протянула мне чек.

— Ты оплатил ремонт моей машины.

— Я ни разу не упомянул о том, чтобы ты возвратила мне эти деньги, а ты упрашивала меня взять деньги, которые смогла как-то раздобыть. Я думаю, моя дорогая, — мягко продолжал Сол, — что именно тогда и там я почувствовал, что начинаю тебя любить.

— Не может быть! — воскликнула Эллис.

— Все в порядке, дорогая. Ни о чем не беспокойся. — Он нежно погладил ее по щеке. — Даю тебе слово, что говорю чистую правду.

Разве может человек, говорящий неправду, выглядеть так искренне? Однако, хотя она начала верить ему, что-то ее останавливало. Ей казалось невероятным, что Сол действительно любит ее так, как он говорит. И Эллис всеми силами пыталась сохранить ясную голову.