Крыша в сарайчике протекает… Роберт следит за тем, чтобы дыра не уменьшалась и гарантировала ему занятие подальше от Жены, там, куда аллергия не позволяет ей войти; сарайчик — царство пыли, сараи не подлежат уборке, их и ставят-то для того, чтобы было где выполнять шумную и грязную работу, которой не место внутри дома, а потому принципиально призваны служить в качестве мастерских, а со временем все они становятся похожими друг на друга как чуланы, склады для отслуживших свое остатков былой роскоши, предметов, которые стали ненужными и немодными, но как-то жаль их выбрасывать, а даже если и не жаль, то слишком хлопотно куда-то вывозить, чтобы выбросить, вот они и оказываются в сарае и обрастают пылью, пыль — союзница Роберта, благодаря ей Роберт может через лично выдолбленную в крыше дыру наблюдать за облаками, а Жена не может это проверить, хоть зовет, подходит, ей хочется, чтобы он был при ней, ведь что получается: вроде только что пришел муж, а уж и нет его. Пересиливает себя, заглядывает внутрь:

— Ну и пылища тут, смотри — столбом стоит на свету… Когда придешь домой?

— А в чем дело, ты же видишь, что крышу надо починить, минимум до вечера дел…

— Ага… Ну… Может, как-нибудь поделишь работу, чтобы не застревать тут навеки, потому что дома тоже дел хватает. У родителей сток засорился, папа ведь не станет этим заниматься, ему надо речь готовить… Так что… Не слишком тут рассиживайся… А еще… кажется, снова у меня страхи начинаются.

Видимо, и впрямь у нее начинаются страхи, если уж она так встала у входа в сарай и пыли боится меньше, чем оставаться в доме одной, эти страхи, как она их называет, иногда доводят ее до истерических припадков, настолько серьезных, что Роберт предпочел бы не быть их свидетелем, он тоже боится, что у его Жены, которая сейчас краснеет, слезится, чихает, но продолжает стоять и умоляюще смотреть на него, того и гляди, случится приступ астмы, она упадет и задохнется; Роберт вздыхает, потому что она снова выиграла, снова ему стало ее жаль, он заканчивает ковыряться в крыше, пора возвращаться, пора снова стать реальностью для Жены.

3

Собака вертится, припадает и встает, нервно поскуливает, ей страшно, потому что хозяйка лежит на полу, и похоже на то, что она не хочет играть, вроде как умерла, хотя, когда собака лижет хозяйку в лицо, она чует, что внутри хозяйки еще теплится жизнь, теплая хозяйка должна проснуться, но собака никогда ни в чем не может быть уверена, пока вопросительно не посмотрит на человека и не получит от него ответ; хозяйка упала и умерла, но, слава богу, есть еще хозяин, может, даже скоро придет, и тогда собака подбежит к хозяину, но все-таки собака верит, что хозяйка с минуты на минуту проснется; сейчас хозяйка лежит на полу, она беззащитна, люди сильны, только когда они на двух ногах, а низведенные до уровня пола, они перестают быть людьми, пространство пола — среда обитания домашних животных, а они не любят такого непорядка, такого вторжения в их ареал; человек, мертвый он или живой, не должен лежать на полу слишком долго, ибо тем самым он нарушает извечный порядок, собака не знает, как вести себя: если человек лежит на полу, словно собака, так, может, тогда ей, собаке, надо встать на две лапы, а ей ох как не хочется, чтобы все менялось в этом направлении, тем более что до сих пор у нее не получалось ходить на двух лапах; кроме того, собака вообще не любит перемен, она постоянно живет в настоящем; собака еще раз лижет лицо хозяйки, чтобы та наконец ожила; может, надо залаять, и тогда на лай придет хозяин и увидит, что хозяйка умерла, опять умерла.

Хозяин (Муж хозяйки, которую зовут Роза) — Господин Муж — сидит с утра в своей комнате и просматривает бумаги, что-то у него там не сходится в балансах. Когда-то Господин Муж решил для себя, что главное в жизни — это чтобы дебет с кредитом сходился; с тех пор он разрабатывал для себя такие бизнес-планы, чтобы при помощи врожденного таланта и приобретенного опыта стать выдающимся специалистом по всем и всяческим балансам; Господин Муж так все разложил по полочкам, что все в его жизни сложилось: Главная школа коммерции с отличием, стажировка в западном банке, быстрое восхождение, директорская должность, и вот, наконец, он совладелец банка, акции которого постоянно растут, — и все это лишь потому, что он никогда не переставал заботиться о балансе.