Каро выглядела спокойной и расслабленной. На ней было короткое голубое платье, которое я раньше никогда не видел. В жизни бы не поверил, что она заложница. Она шла, болтала, по своему обыкновению махала правой рукой – она всегда так делала, когда что-то доказывала.

Иисус шел рядом, кивал, и было похоже, что ему и впрямь интересно ее слушать. Рак плелся позади. Он не слушал Каро, зато то и дело поглядывал по сторонам. В какой-то момент он обернулся, увидел меня, но задерживать взгляд не стал. Я вздохнул спокойнее.

Они зашли в кафе – маленькое английское кафе, где подают разнообразные сорта чая и свежевыпеченные пирожные. В таких местах старики обсуждают свои болячки. Я как раз проходил мимо окна и заметил, что Иисус ищет свободный столик. Рак похлопал какого-то старичка по плечу. Тот подпрыгнул, однако предпочел убраться подальше от грубияна.

Я прошел немного вперед и остановился у лавочки с горячей едой. «Закрыто». Меня трясло. Да, у меня есть пистолет, но как его пустить в ход? Потом я понял, что стрелять скорее всего не придется. Достаточно просто достать оружие.

Как там в фильмах говорят? «Руки на стол и не рыпаться!» Или так: «Подними руки, чтобы я их видел!» Да, так лучше. С этого и начну. Потом скажу: «Каро, мы уходим», и буду пятиться, наставив пистолет на Иисуса с Раком. Не так уж и сложно.

Я достал пистолет и вернулся к кафе. Когда я приблизился к дверям, оттуда как раз выходила какая-то пара. Они не заметили пистолет, придержали мне дверь и улыбнулись. Хорошо быть хорошим. Я миновал шумные столики и вошел в закуток, где сидела Каро. Они с Иисусом изучали меню. Рак недовольно развалился на стуле и катал по столу солонку.

Беды я не ждал. Здесь не Лондон и не Чикаго. Маленькое кафе в Суффолке. А пистолет – так, страховка. Иисус, конечно, псих, но не настолько, чтобы начать палить в общественном месте среди толпы свидетелей… Так почему же мне страшно? Колени подгибались, с подбородка на кафельный пол капал пот.

Наверное, мой дедушка так же себя чувствовал, когда сражался во Вторую мировую. Наверное, всем храбрецам когда-то было так же страшно.

Я стоял посреди кафе и раздумывал, а не уйти ли, пока меня не заметили. Я решился: поднял пистолет и подошел к столику Каро. Первым обратил на меня внимание Рак. Пистолет он увидел не сразу, но что-то в моих движениях заставило его резко выпрямиться. Когда он заметил пистолет, на лице его появилась жалкая улыбка. Стол дернулся: Рак пытался вытащить свое оружие. Рефлексы у него были быстрее моих. Я все еще раздумывал, что делать, когда он вытащил револьвер и выстрелил.

В приступе паники Рак забыл как следует прицелиться. Пуля оцарапала мне левую руку и попала в старушку в зеленой шляпе за столиком напротив. Старушка упала лицом вниз, издав напоследок усталый вздох. Ее лицо утонуло в тарелке с пирожными.

Справа раздался крик. Не дожидаясь, пока Рак снова выстрелит, я спустил курок. На лацкане его пиджака волшебным образом возникло красное пятно. Рак застонал и боком сполз со стула, непроизвольно нажав на курок. Задев позолоченную раму карты Суффолка семнадцатого века, пуля угодила в спину официантке. Женщина рухнула, попутно перевернув стол. Ее поднос упал на пол, усеивая кафель съедобным содержимым.

В кафе началась паника. Люди прятались под столами, ревел младенец, мужчина средних лет бился в судорогах, разлив чай с бергамотом.

Я обернулся к Плохому Иисусу. Реакция у него была отменная. Он уже достал крошечный пистолет и приставил его к голове Каро. Каро смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, а Иисусу, казалось, было плевать на меня. Его гнев был направлен на предавшую его девушку.

– Ах ты, сука! – прошипел он. – Ты сказала ему, где мы? Отвечай!

Каро что-то пробормотала насчет того, что она не хотела. Я выпалил свою реплику, но перепутал слова:

– Положи руки в стол – так, чтобы я их видел!

Иисус меня не слышал.