Внутри торгового комплекса, выстроенного в лучших традициях продуктовых рынков, было светло, чисто и прохладно. Я прошлась вдоль мясных рядов и попала в торец здания, где располагался отдел «Фрукты-овощи». Чего здесь только не было! Разной формы и размеров арбузы, ароматные дыни из Средней Азии, около десятка сортов винограда и столько же яблок, а также инжир, фейхоа, апельсины — всего не перечислишь! В огромных ящиках лежали разноцветный картофель, лук-репка и салатный лук, а еще морковка, свекла, поздние томаты и выращенные под пленкой огурцы.

У меня потекли слюнки при виде этого изобилия, но я сдержалась и прошла мимо. Сейчас не время было возиться с овощами и фруктами: через несколько минут меня ждала Катя, и пакет со всем этим добром в ее кабинете выглядел бы неуместно.

Я посмотрела на часы и поняла, что мне пора. Жаль было уходить из чистенького рынка, где мясные и рыбные деликатесы сами просились в рот. Чтобы не дразнить себя, я вышла в боковую дверь и оказалась прямо перед входом в клинику. Администраторша отыскала мою карточку, я надела бахилы и прошла внутрь.

Над дверью Катиного кабинета горела надпись: «Тише! Идет сеанс». Я села в широкое кресло. Рядом стоял низенький столик с коробкой чая в пакетиках, сахарницей и вазочкой с карамельками. Я машинально взяла одну конфетку и развернула ее. Не знаю, зачем я это сделала, но теперь оставалось только положить ее в рот. В это время надпись погасла. Я быстро прожевала карамельку и пожалела о том, что не налила себе чаю, чтобы ее запить.

Дверь открылась, и из нее вышла женщина средних лет с невозмутимым лицом. Я много раз наблюдала Катиных пациентов, и все они выходили после сеанса психотерапии именно с такими лицами. Я подождала, когда пациентка отойдет от двери, и вошла в кабинет.

— Женечка, здравствуй! — Катя в бледно-желтом халате с зеленой каймой на воротнике сидела у стола и что-то писала в карточке. — Сейчас я освобожусь, и мы поговорим.

— Здравствуй, — пробормотала я запоздало, ища глазами, куда присесть.

— Садись на кушетку. Ты ведь пришла на сеанс?

— Да, — сказала я, присаживаясь на краешек мягкой кушетки, обитой кожей, и удивляясь тому, что Катя не помнит, зачем я к ней пришла. — Сегодня последний.

— Так быстро? — удивилась психолог, закрывая чужую карточку и доставая мою. — Да, действительно, — улыбнулась она. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Спишь хорошо?

— Отлично.

— Кошмары не мучают?

Я не выдержала и рассмеялась:

— Нет, доктор, я ими наслаждаюсь!

— Я серьезно, — Катя нахмурилась, давая понять, что шутки здесь неуместны.

— Я тоже, — парировала я, с трудом пытаясь погасить улыбку.

— Женя, пойми, у тебя такая профессия, что в любой момент можно ждать нервного срыва. И моя задача его не допустить. А ты мне отвечаешь фразой из анекдота с бородой. Как я должна это воспринимать?

Неужели мои дела так плохи? Или Катя, как всегда, просто хочет заставить меня думать о своем здоровье?

— У меня все в порядке.

— Хорошо. — Она встала из-за стола. — Ложись на кушетку и распусти ремень на брюках. — Подождав, пока я выполню команду, Катя добавила: — И две верхние пуговицы расстегни на блузке.

Я послушно расстегнула все, что она просила, и легла поудобнее. Катя включила спокойную музыку, взяла со стола блестящий стеклянный шарик на шнурке и стала раскачивать его у меня перед глазами.

— Смотри, пока глаза сами не закроются, — тихо сказала она.

Я стала следить за шариком, глаза действительно закрылись сами собой, и мой психолог стала тихо рассказывать мне, как мое тело постепенно расслабляется.