Спустя какое-то время лиса-продюсер предложит мне избавиться от Валеры, как от «лузера», тянущего меня на дно, и «поиграть в мистификацию», а именно — передать авторство моих пьес моей собственной дочери, четырнадцатилетнему подростку. «Это должно выстрелить», — сказал он, — «особенно пикантно будут выглядеть эротические сцены». Я ответила, что от его предложения будет в восторге только один человек — моя дочь (представив себе при этом выражение лица моего малолетнего деспота, услышавшего такое предложение), и отказалась от его услуг.

ххх

Здесь, поскольку в этом повествовании речь, в какой-то степени, идёт о выкрутасах судьбы, я не могу удержаться, чтобы не рассказать историю «лузера» Валеры. Её неожиданный финал изменит всю его жизнь.

— Жизнью человека управляет случай, — любил говорить Валера. — Но хотелось бы знать, кто управляет случаем! — И договорился.

Несколько лет назад Валера написал пьесу. Тогда у него ещё не было своей компании, и он пытался продать текст «на сторону», надеясь на минимальную материальную компенсацию. Он влез в долги и заплатил профессиональному переводчику, чтобы иметь текст на хорошем французском.

В течение какого-то времени он стучался во все двери, пытаясь добиться, чтобы его пьесу хотя бы прочли. Он посылал десятки экземпляров текста по разным адресам, в агентства и лично на имена режиссёров и продюсеров, выуженных им в театральных обозрениях. Всё было бесполезно. Никто не читал. Он не принадлежал к «допущенным», не имел ни имени, ни связей в этом, насквозь семейно-блатном, культурном французском «мильё», и поэтому не имел никаких шансов.

Прошло два года. Однажды, в своей, ставшей уже привычной депрессии, валяясь с банкой пива на продавленном диване в снимаемой им убогой квартирке, он, от полной безнадёги развлекался заппингом, то есть бессмысленно переключал каналы своего старенького, подаренного кем-то телевизора. И неожиданно напал на какой-то дурацкий фильм. Здесь ему показалось, что у него начались галлюцинации — он понял вдруг что смотрит свою историю в исполнении каких-то второстепенных артистов в очередном низкопробном телефильме. Он не мог поверить своим глазам. Дождавшись финальных титров, он убедился, что его имени нигде упомянуто не было.

И он понял, что его элементарно «кинули».

Раскинув мозгами, он также понял, что может подать на авторов фильма в суд и выиграть кое-какие деньги. Фильм был явно малобюджетным, но тем не менее ему могло кое-что перепасть.

По зрелому размышлению он понял, что ему нужен хороший адвокат, чтобы тягаться с адвокатами компании, выпустившей фильм, но хороший адвокат стоит дорого, а денег нет даже для того, чтобы заплатить за первое «рандеву».

Он понял, что и здесь шансы его стремятся к нулю, но всё-таки позвонил одному приятелю, тот, в свою очередь, позвонил своему приятелю — просто так, чтобы рассказать историю.

Через неделю ему позвонил человек, представился адвокатом и, убедившись, что текст пьесы был зарегистрирован во французском авторском обществе на Валерино имя, предложил свои услуги в качестве защитника его интересов. Здесь нужно отметить, что адвокаты, специализирующиеся на профессиональных сварах между «культурными объектами», откликаются гораздо резвее профессионалов от искусства как такового. Валера признался в своих «финансовых затруднениях» и адвокат, очевидно уже готовый к такому признанию, согласился вести дело бесплатно, за 50 % от вырученного гонорара, в случае выигранного процесса. Валера понял, что это грабёж среди бела дня, но так как других предложений у него не было и не предвиделось, согласился.