И лишь когда мы оказались по разные стороны от порога — он внутри, а я снаружи — я отмерла. И понеслась отвоевывать обратно свою территорию.

Я что-то вопила — из серии «Кто ты такой?», «Что за дела, пошел вон!» и «Я сейчас полицию вызову!». Вопила много, громко. И безрезультатно.

Чужой тип в моей квартире обогнул вопящую меня, запер дверь. И принялся раздеваться.

Выдернул из петлицы и с отвращением отшвырнул в угол бутоньерку. Шипя и матерясь развязал и туда же швырнул галстук. И, взявшись за пуговицу на пиджаке, спросил:

— У тебя мужик есть?

Батюшки, насиловать будут! Дождалась, слава тебе господи!

— Нет.

На самом деле, я должна была сказать: «Есть! Огромный как Халк и как раз сейчас он бреется в ванной топором». Я, собственно, так и сказала — но уже не вслух, а про себя, и после того, как вслух было произнесено совсем другое слово. И я поспешно добавила. Нет, не про Халка.

— Но еще вчера был.

Пальцы «Юлия» замерли. А потом он быстро расправился с последней пуговицей, бросил пиджак в компанию к бутоньерке и галстуку.

— Отлично. Тащи его шмотки.

Нормальный расклад, да? Я стояла и, раскрыв рот, смотрела за набирающим обороты мужским стриптизом прямо в прихожей моей квартиры.

Это же Феня просила на Новый год у Деда Мороза стриптизёра на дом!

Однако, дело стремительно принимало необратимый оборот. Уже жилетка тоже поставлена в угол, а конь собрался скинуть последнюю попонку, тьфу ты, то есть рубашку. Осознав, что еще чуть-чуть — и окажусь наедине с полуголым незнакомым мужиком, я юркнула в спальню. Это все ж таки хорошо, что выкинула с балкона я только трусы Ярика. Этот же… не до трусов там собрался раздеваться?

Но вещи Ярика я на всякий случай протянула из-за угла. Их у меня споро выхватили. А я пошла курить. Потому что роясь на полке с вещами бывшего, я обнаружила заначенный блок сигарет. Говорю же, хозяйственный шо песец. Ну хоть какой-то от него прок.

Я как раз прикурила вторую, когда за спиной раздался шорох. Обернулась. Поперхнулась дымом. Закашлялась. А потом согнулась пополам от приступа кашля и хохота.

Ярик у меня был, прямо скажем, не конь. Так, полудохлый ослик. И вещи, которые висели на Ярике весьма свободно, на «Юлии» сидели так, что вот-вот треснут. Треники с вытянутыми коленками превратились на нем в стильные супер-секси-лосины, которые обтягивали мощные бедра и атлетичные икры. Футболка на бицепсе натянулась так, что вот-вот лопнет. А на торсе ткань футболки никоим образом не скрывала мощные пласты грудных мышц.

Вот вам и конь. Конь-огонь.

— Ну что там? — снова мотнул башкой «Юлий» в сторону балконных перил. — Как обстановка за окном?

Я посмотрела на это чудо в Яриковых перьях. Потом выглянула с балкона, полюбовалась на нездоровую суету внизу, у подъезда. И сложила два плюс два.

— Так это твоя свадьба?

— Угу, — он протянул длинную руку, сцапал из пачки сигарету и зажигалку, прикурил и с наслаждением затянулся. — Была моя.

— Была? А сейчас чья?

«Юлий» блаженно жмурился и курил. На мой вопрос лишь дернул плечами. Футболка таки треснула по рукаву. А потом это животное изволило задать самый, ну вот просто самый-самый дурацкий вопрос за сегодняшний день. Вопрос, который способен мгновенно взбесить любую нормальную теплокровную женщину.

— Есть чо пожрать?

***

Много что на это можно было ответить. Скажем прямо — бездна разных вариантов. А наш вот какой. Спустя сколько-то времени — ну не засекала я секундомер — «Юлий» весь в облегающей попонке сидел на моей кухне и точил гречку с сосисками.