- Что-то не пойму тебя, Игнат. Откуда я пришла?

- Оттуда, где полюбовник новый твой проживать изволит, похерив все обещания свои да пакости нам чинящий.

- Да кто сие? - негромко вскрикнула молодка.

- А Бейноска, кому ещё на корабле глазами блядливыми своими мигала - я видел! Тот, на кого ты парня такого, коему равных нет, с бесстыдством променяла. На, черти, курвятина, не то и пикнуть не успеешь, как сей рукой задавлю тебя в одну минуту! Никто и не услышит, а услышат, так не прибегут спасать и Ваню удержать сумеют - так ты всем противна стала. Черти же! Да правильно черти! Покой, где сам Бейноск ночует, тебе, я думаю, известный, особливо укажи!

И Мавра, кусая от досады губы, принялась чертить план дома губернаторского. Игнат расспрашивал дотошно, допытывался и об окнах, и о дверях - сильны ли, - и о замках, и об охране дома, и когда укладываются спать. Все рассказала Мавра, что знала, швырнула палку на песок, молвила:

- Все, больше не пытай! Ничего не знаю боле!

- Ладно, и того довольно! И вот я что тебе ещё скажу: баловства того не прекратишь - убью тебя, попомни слова мои. Я Ваню обижать не дам. Его и всех нас. Ежели б с нашим стыкнулась ты, ещё простил бы, с кем не бывает, но немца не прощу тебе, попомни!

Лестницу полуторасаженную, надежную, но легкую, Игнат сам сколотил. Раздобыл веревки в палец толщиной - не разорвешь. Прут где-то раздобыл стальной, каленый, толстый, расплющенный с одного конца. Все это показал Ивану.

- Ладно. Еще мешок рогожный нам понадобится. На него наденем.

- И то верно, - согласился Суета, - мешок достану. А как с оружием?

Иван из кармана узорчатый свой вынул пистолет, показал Игнату, с сожалением сказал:

- Весь мой арсенал. Хоть нож какой возьми.

- Возьму и нож, но и шишечка сия не помешает, - из кармана вынул кистенек на цепке да с ремешком, чтоб на запястье вешать, полуторафунтовый, с граненым шариком.

- Вещь знатная, - кивнул Иван. - Пойдет!

Никого из мужиков не посвящали, вышли из дома в час пополуночи. Шли по городу с осторожностью немалой, боясь столкнуться с караулом. Потайной фонарь, Иваном припасенный, зажгли кварталом ранее, до губернаторского дома не доходя. Стараясь не щелкнуть камешком, подошли к ограде, к дому примыкавшей. Лесенку приставили, полезли - во дворе, как будто, никого. На стену забрались, распластавшись на гребне её, лестницу на сторону другую перетащили. И тут охранника увидели с ружьем, кемарившего, на длинный ствол опершись. А Мавра говорила, что двор не охранялся. Стоял тот караульный недалеко от тех дверей, которые открыть им предстояло. Поэтому лишь кивнул Иван Игнату, и Суета, как тень неслышный, со спины к караульному подкрался, взмахнул кистенем и тут же подхватил упавшего на руки. К кустам отнес. Вернувшись, шепнул Ивану:

- Маленько я его. И рот тряпицей заложил. Скорее надобно - могет и очухаться.

На крыльцо взошли. С дверью Игнат недолго провозился - прут он надежный подобрал. Вошли в просторную прихожую. И фонаря не нужно было брать - по стенам лепились лампы, такие яркие, что потушить хотелось. На цыпочках свернули они направо, по коридору двинули, где двери на обе стороны были, а меж дверей навешено оружие богатое. Комнаты Игнат считал, как будто и нужную нашел, Ивану на дверь показал глазами, от опасности возможной диковатыми. Изготовил было свой прут, но, присмотревшись, улыбнулся, дверь тихонечко толкнул, и она вперед пошла. Вот распахнулась уж довольно широко, чтоб им в покой пролезть, пролезли и вдруг услышали спокойное:

- Али чего забыли тут, ребята?

За столом, неярко освещенном лампой, с пером в руках сидел Беньёвский и на вошедших с пристальным вниманием смотрел. Игнат и Ваня этого не ожидали.

- А мы вот... за тобой... - глупо вымолвил Игнат.

- Ну-ну, - кивнул Беньёвский и вдруг со звериной сноровкой рыси метнулся он к кровати, над которой висела шпага, обнаженная, без ножен.