- Ваша милость, - торжественно сказал он по-немецки, - возложенная на плечи наши миссия закончена с успехом полным - грязные, вонючие собаки побеждены!

Но то ли водочные пары его качнули, то ли бремя славы - на последнем слове, не устояв на колене, ничком упал Винблан на грязный пол заплеванный, чем вызвал смех и возгласы сочувствия. Шведа тут же услужливо подняли и усадили на скамейку.

- Очень, очень хорошо! - воскликнул предводитель, когда закончилась возня с Винбланом. - Счастливый день! Иного, друзья, не ждал от вас, понеже правым делом Бог руководит! Цесаревичу Павлу вечное здравие!

И тут же рев полсотни глоток заходил под потолком бревенчатым. С восторгом осознавая заслугу свою, грянули здравицу великому князю казаки и артельщики, кидали вверх к потолку малахаи свои и колпаки суконные - не поймать не страшились, потому что знали, что разживутся скоро лучшими шапками, и не только ими, но и нарядной теплой одеждой, а ещё хлебом и водкой, новыми ружьями и даже избами.

- Никуда отсель не уходить, ребята! - сказал Беньёвский, когда шум поутих. - Теперь зачнем заслуги ваши личные награждать от имени цесаревича. Господ прожектеров акции мятежной со мной прошу пройти.

Хрущов, Винблан, Панов, Батурин и Степанов пошли вслед за Беньёвским в судейскую камору, где уже стояли откупоренными два бочонка с водкой, миска огромная с нарезанным хлебом, а подле ящика с денежной казной сидел Ивашка Рюмин, уже очухавшийся после злой дороги, весело крутивший носом-рыльцем, пьяненький изрядно.

- Господа, - сказал предводитель, - желательно мне мужиков за их вспомоществованье наградить примерно. Како мыслите?

- Да не много ль чести? - нахмурился Хрущов, аппетитно глядя на бочонки.

- А чего тебе, Петя, жалко? - заметил Панов. - Побалуем, не свое же.

- Предприятие наше лишь наполовину устроилось, - заявил Беньёвский, а через ласку сию крепче к нам мужик привяжется.

- Ну, делай как знаешь, - махнул рукой Хрущов, - токмо ты нас вперед награди, чтоб чужое усердие виднее стало.

- С превеликим удовольствием! Ей, Ивашка! - весело крикнул Беньёвский Рюмину. - Кто есть Ганимед, ответствуй!

- Ганимед? - озадаченно пожал плечами Рюмин. - Так сие и младенец ведает - виночерпий Юпитеров. Русская нация вся из Ганимедов составлена, ибо мы попеременно друг у дружки в виночерпиях с охотой служим.

- Правда твоя, - согласился Беньёвский, - ну так сперва господам зачерпни, а после мужикам поочередно наливать станешь. Понял?

- Понял, ваша милость. Ремесло нехитрое!

Господа шумно выпили за победу и стали вызывать мужиков по одному, тут же определяли степень заслуги каждого: этот-де смело ратоборствовал, а другой - похуже, на задах стоял, по тылам хаживал. Тот вперед рвался, из фузеи беспрестанно палил, а этот неизвестно где пропадал. Первого, понятно, потчевали водкой и награждали деньгами щедро, второму хоть и наливали чарку от мягкосердечия великокняжеского, но денег не давали и выпроваживали быстренько за дверь. Выпившие же водки и принявшие награду отдавали господам земной поклон, а потом подходили к руке Беньёвского.

- Не я, - говорил он наставительно, - а сам великий князь награду тебе дарует и десницу свою для лобызания простирает!

Мужики с умилительным восторгом целовали белую руку Беньёвского и выходили.

Иван Устюжинов появился в судейской каморе совсем неожиданно для предводителя. Беньёвский осклабился широкой улыбкой и встал из-за стола, заваленного деньгами наградными.

- Ну а сего казака великую заслугу мы чем наградим, государи милостивые?

- Не надо мне награды! - твердо и угрюмо вымолвил Иван. - Не за тем я пришел!

- Отчего же не надо? - улыбался Беньёвский.