Я не мог поверить своим глазам. Позже, когда она уже с закованными в гипс ногами сидела в инвалидном кресле, мы разговорились, и Лиза рассказала, что никогда прежде в своей жизни спортом не занималась. Мама-медик считала, что у единственной дочери слабое здоровье и с раннего детства тщательно оберегала ее от любых падений, ушибов, от физического труда. На уроки физкультуры Лиза не ходила, мама, сама далеко не спортсменка, обеспечивала ее справками для освобождения от занятий. Мама, движимая слепой гипертрофированной жалостью и заботой о дочери, «добилась» неизбежного результата. Дочь выросла абсолютно неприспособленной к жизни, с вялыми мышцами и хрупкими костями. Страшно подумать, какое Лиза, если у нее хватит на это сил, может принести потомство.

Ни одной из моих дочерей, а у меня их четыре, никогда и в голову не приходило просить меня добиться для них освобождения от урока физкультуры. А вот племяннице Ирене пришло. Как девушка разумная, отличница по всем предметам, но с угрозой получить сниженную оценку по физкультуре, она постаралась сделать это мотивированно. Доводы ее стоит привести.

Смотрите, объясняла она, на уроках нас не тренируют. Занятия, проходящие раз в неделю, как правило, сводятся к тому, что нам дают пробежать на время определенную дистанцию и сразу выставляют за это оценку. Или оценивают, какую взял высоту, сколько прыгнул в длину, сколько раз попал мячом в кольцо или отжался от пола и тому подобное. Разве это правильно? На других уроках сначала учат, а потом спрашивают, а здесь только спрашивают. Получается, нам выставляют отметки не за то, чему обучали, а за наши физические возможности. Это же несправедливо! Потому многие и прогуливают, приносят справки об освобождении от занятий. Напишите мне тоже…

Доля правды в ее словах была. Я задумался. В моем детстве все было точно так же. На уроках физкультуры учитель стоял возле нас с секундомером или с метром. В спортзале нам велели подтягиваться на турнике. Я был выше большинства сверстников, и задания мне доставались в первую очередь. На турнике я подтянулся один раз, второй и… задергался. На третий раз сил не хватило. В очереди одноклассников захихикали, кто-то сказал про болтающуюся сосиску. Мне стало обидно. На следующий день я потихоньку пробрался в спортзал и подошел к турнику. Гордость оказалась сильнее лени. Через два-три месяца я стал на «ты» со всеми имеющимися в наличии спортивными снарядами, а на уроках физкультуры уже никто не мог со мной сравниться. Племяннице же я объяснил так. На уроках математики или физики вам объясняют материал, а потом дают домашнее задание, чтобы вы самостоятельно подготовились к следующему занятию, верно? То же самое и на физкультуре. Если у вас через неделю зачет, пошли в парк, потренируемся вместе.

Кстати, недели тренировок ей хватило, чтобы добиться приличного, по школьным меркам, результата.

Как человек патологически ленивый, я люблю поваляться в постели и очень редко завожу будильник. Лучше включать внутренние часы, которые есть в каждом человеке, тогда организм сам подготовит пробуждение, без участия беззастенчиво вторгающегося в вашу жизнь устройства. Вставать ужасно не хочется. К тому же я знаю, что резкий переход от сна к бодрствованию ничего хорошего за собой не влечет. Тело просыпается постепенно, лучше дать ему эту возможность. Поэтому я медленно разворачиваюсь поперек постели и начинаю первое упражнение – потягивание из комплекса, описанного в главе 1 «Надежная спина». После завершения упражнений я еще некоторое время размышляю, отправляться сегодня или нет на утреннюю пробежку. На улице моросит мелкий дождь, гололед, холодный ветер или, напротив, тридцатиградусная жара. Я с надеждой смотрю за окно. Если дождь сильный, я точно не побегу, просто воспользуюсь велотренажером. Если стоит жара под тридцать градусов – тоже, тело и без того разогревается. В остальных случаях я все-таки встаю и надеваю кроссовки.