Изменить размер шрифта - +
Вот на дне ямки ее обнимает клубничный какаш. Вот она наряжается в фантик, надеясь, что какаш вернется. Какашке взгрустнулось, но она тут же напомнила себе, что ягодой быть во сто раз лучше.

— Раз, два, три… — в это время художник, загибая пальцы, считал людей в форме.

Они тоже внимательно смотрели на художника, особенно на его штаны, подвязанные веревкой.

Художник ринулся к полкам. Волшебники последовали за ним. Художник шел, как ни в чем ни бывало, и даже насвистывал какую-то мелодию. Теперь какашка могла вблизи рассмотреть продукты на полках. От такого количества у нее разбегались глаза.

— Это сколько же какашек можно накакать, съев все это, — восхищенно проговорила она.

— Цыц! — цыкнул на нее художник, и она поняла, что он чем-то встревожен.

Когда они прошли полки с фруктами и овощами, и дошли до полки с ягодами — малиной, клубникой, голубикой, смородиной и ежевикой, лежащими в пластиковых коробочках — какашка впала в недоумение.

— Художник, — тихо позвала она.

— Чего тебе? — отозвался он.

— А зачем делать из меня ягоду, если вокруг вон сколько ягод? — спросила какашка упавшим голосом.

Услышав вопрос какашки, художник даже подскочил на месте. Он схватил с полки упаковку ежевики, спрятал ее в карман и ответил:

— Потому что из нее невозможно сделать ягоду.

— Но она уже ягода, — возразила какашка.

— Ягодой ей быть недолго, — художник грустно покачал головой. — Вечером она станет какашкой. Уж я постараюсь, — добавил он и захихикал.

— А я? — спросила какашка.

— А ты станешь ягодой, — успокоил ее художник. — Нет ничего сложного в том, чтобы из ягоды сделать какашку. Но попробуй только сделать ягоду из какашки.

Дойдя до полок с пластиковыми бутылками, художник остановился. Здесь было холоднее всего. Увидев бутылки с кефиром, какашка снова расстроилась — вот значит, сколько у нее соперниц.

Какашке хотелось увидеть большую карусель, на которой художник обещал прокатить других. Карусели нигде не было видно, и какашка начала гадать — что же это за место такое «Карусель», где есть все, кроме самой карусели. Она представила как все находящиеся здесь продукты превращаются в какашки — кефирные, майонезные, помидорные — и текут широкой рекой. И тут какашка сама, своим какашечным умом, догадалась, что в «Карусели» живет бог всех какашек. Она даже начала ему молиться, сложив ладони. Она горячо просила вернуть ей какаша, но потом спохватилась и начала просить поскорее превратить ее в ягоду. Она была совсем неглупой какашкой, и понимала, что, стань она ягодой, какаш сразу к ней вернется.

— Нашел! — негромко воскликнул художник.

Но стоило ему протянуть руку к полке, на которой в ряд стояли маленькие бутылочки с веселыми розовыми этикетками, как волшебник за его спиной кашлянул. Художник вздрогнул и обернулся. Волшебник потряс палочкой.

— Что же делать? — пробормотал художник и почесал дырку на заду.

Волшебник запрокинув голову, разглядывал потолок, и какашка решила, он видит там бога. Она быстренько представила бога — в виде большой и доброй какашки — и тоже запрокинула голову, но на потолке никого не было. Какашка быстро сообразила, что бог невидимый, поэтому видеть его могут только волшебники.

— Бог, преврати меня в ягоду. Преврати меня в ягоду, — закатив глаза, горячо шептала какашка.

Тут художник засвистел, взял с полки бутылочку, на которой было написано «Йогурт малиновый» и повернул назад. Важно прошел мимо волшебника, не удостоив того взглядом.

Быстрый переход