— Ага! — ответил тип. — А я Стасик… Просекаешь?

— Просекаю. — Я действительно начала «просекать» ситуацию.

Конечно, сказывается естественное волнение и усталость, но принять хозяйского отпрыска за охранника — это позор для моей проницательности! Между тем взгляд Стасика, завершив в целом изучение лица и фигуры, уже принялся расстегивать верхнюю кнопку моей рубашки. Такими темпами он, того и гляди, до джинсов доберется…

— А знаешь, — поведал мне смазливый тип, — наши комнаты рядом!

— Да? — Я с сожалением качнула головой. — Значит, тебе не повезло.

— Почему? — Количество сияющих зубов постепенно снизилось с пятидесяти четырех примерно до сорока девяти.

— Я страшно храплю по ночам. Даже моя глухая бабушка, которая последний звук слышала в 1970 году (это был взлет реактивного самолета), и та не может находиться рядом — ей кажется, что она слышит звуки ада.

— Никогда еще не спал с девушкой, которая храпит, — произнес Стасик, заинтересованно глядя на меня. — Кажется, стоит попробовать…

— Не советую, — парировала я. — Можно лишиться кое-каких органов… Органа слуха, например!

В это время из конуры возле забора, напоминающего внешним видом уменьшенную в несколько раз копию дома, вылезла псина ростом с небольшого теленка и неторопливо направилась к нам. Из ее пасти капала слюна, свисая по бокам кружевной бахромой. Глаза были сонные, но заинтересованные. Собака — прекрасный случай сменить тему разговора. Каждый хозяин обожает своего четвероногого питомца и считает, что беседа прошла даром, если его собеседник не удосужился отвалить комплимент животному.

Неслышно ступая лапами, псина подошла к нам и уселась позади Стасика.

— О! — не замедлила отреагировать я. — Какая прелесть! Если не ошибаюсь, кобель… Превосходные физические данные, уши купированы, возраст примерно два года. Как его зовут?

По мере перечисления собачьих достоинств количество зубов, сияющих в темноте, еще более снизилось — кажется, сынок хозяина принял мое положительное мнение на свой счет.

— Кого? — удивленно спросил он. Псина лениво зевнула и ласково ткнулась ему в ладонь. — А, это Стеффи, клубная сука, мастино неаполитано…

— Какая миляга! — Я протянула ладонь, но тут же предусмотрительно отдернула ее — псина ощерилась и грозно приподняла уголки висячих губ. И сразу же где-то внутри ее родилось утробное рокотание, напоминающее близкое извержение вулкана.

— Стеффи, иди сюда, моя девочка…

Псина два раза лизнула широким, как розовая тряпка, языком физиономию хозяина и вопросительно уставилась на меня, как бы спрашивая: а что делать с этой мамзелью? Разорвать ее на мелкие кусочки и тряпочки или сделать вид, что она ее, Стеффи, лучшая подруга?

— Это Танюха. — Своим фамильярным тоном Стасик развеял ее сомнения. — Знакомьтесь, девчонки…

На его слова я не успела отреагировать должным образом — черная протобестия взвилась в воздухе и обрушилась на меня весом своих семидесяти взращенных на свежем воздухе и экологически чистой еде килограммов. Наши весовые категории были не равны — куда мне со своим организмом, обескровленным выхлопными газами и синтетической колбасой…

Точно оловянный солдатик, я повалилась назад. Еще несколько минут мое лицо напоминало попавшую в стиральную машину резиновую куклу — Стеффи старательно вылизывала его языком, стоя надо мной на четырех лапах, а Стасик тщетно пытался оттащить ее от павшего тела.