Наташка толкнула подругу локтем и шепнула ей на ухо: «Бежим!» Но сильные волосатые руки не отпускали от себя Машино тело. Они до боли сжимали бедра, тискали грудь, наслаждаясь нежной ароматной кожей. Противные слюнявые губы искали ее рот, а Маша лишь слабо отталкивала сальную голову от своего лица. Внезапно ее левая рука нашарила около себя пустую бутылку от самогонки и сжала рукой горлышко. Через секунду бутылка опустилась на макушку забывшегося от вожделения дяди Толи.

Прихватив рюкзаки, подруги пулей выскочили из кабины и припустились бежать. Вдогонку послышались крики, мат, грязная ругань:

— Сучонки мелкие, поблядушки… Держи их!

Водила вывалился из кабины и побежал было за ними, но кровь из порезов заливала ему лицо. На стоянке трейлеров было тесно от длинных фур, стоящих рядами, ночь была безлунная, горел лишь один фонарь при въезде на площадку — подругам удалось затеряться в путанице спящих машин. Они притихли под колесом одной из них, напряженно вслушиваясь в доносящиеся издалека крики.

— Может, рванем на пост ГАИ, это же милиция! — предложила Маша, дрожа как осиновый лист.

— Подожди! Тихо! — Наташка напряженно прислушивалась.

Захлопали дверцы машин, послышались глухие звуки — на землю из кабин попрыгали ночевщики, разбуженные пронзительными воплями.

— Харэ, мужик, орать! Что случилось-то? — послышался почти рядом разговор. — Кто тебя так?

— Б… суки, — орал дядя Толя. — Чуть не убили, на хрен!

— Стой, не ори, ща монтировку возьму, догоним их и разберемся, — послышался рассудительный мужской голос. Послышалась возня в кабине, шорохи, звук захлопнутой дверцы. — На тебе йод и вату, приложи… Что, бабки у тебя требовали? Или товар?

— Какой хрен бабки! Ох и печет же, б… — с ненавистью скрипел раненый, прикладывая к порезам смоченную йодом вату. — «Плечевых» подвез, двоих, а они, вместо этого дела, мне бутылкой по голове…

— А бабки целы? — озабоченно осведомился собеседник. — Может, они грабануть тебя решили? Видят, ты в рейсе один, без напарника… А товар-то твой цел? Эти девки могут в связке с рэкетом работать только за товар…

— Какой хрен товар… Кому он нужен, полный кузов железок. А бабки все на месте, в кармане.

— Все равно иди к ментам, заяви на них, — посоветовал опытный собеседник. — Куда эти сучки с трассы-то денутся? На следующем КП ГАИ их и поймает. Приметы-то их помнишь?

— Да я их на всю жизнь запомнил… — прохрипел дядя Толя. — Ща пойду, документы только из кабины возьму. Ух и устрою я им!

Послышались удаляющиеся шаги. Стоявший возле машины шофер сладко зевнул, потянулся, девушки услышали, как в его теле что-то хрустнуло, и полез в спальник. Хлопнула дверца, над головой послышалась возня, вздрогнула кабина — и вскоре все стихло.

Одуряюще зудели сверчки в темноте, пахло недавним дождем, травой, обожженной солнцем, дурманными полевыми ароматами.

— А ты говорила, пошли к гаишникам! — прошептала Наташка на ухо подруге. — Там бы он нас и сцапал.

— Ну и что, мы бы рассказали, что он пытался нас изнасиловать!

— Пытался… Ты с ним пятьсот кэмэ отмахала? Водку с ним пила? Ночевать собиралась с ним в одной кабине? Они ж думают, что порядочные девушки автостопом не ездят, только такие, отпетые… Кроме того, у него на лице кровь, порезы, он пострадавший. Еще возьмут нас и опять ему отдадут. Или сами решат позабавиться, знаешь, менты, они такие…

— Что же делать? Что делать? — испуганно сжимала руки Маша, на глаза самопроизвольно наворачивались слезы.