– Те, кто приходит на мои семинары или лекции, обычно одеты в дорогие костюмы и безупречно отглаженные рубашки, у них элегантные сумочки и дорогие часы. Стрижка стоит тысячу, если это мужчина, если женщина – то три.
Он перевел дух. Он чувствовал, что его понесло, но остановиться было трудно.
– Смеются там, где надо, много улыбаются, соглашаются с тем, что я говорю, одновременно озабочены тем, что подумают коллеги. На семинар они приходят, потому что их попросил сходить начальник. Он – а обычно это мужчина – считает, что дешевле и проще всего отправлять их раз в год на повышение квалификации.
– Дешевле, чем по настоящему руководить ими? – улыбнулась Нина.
Алекс кивнул.
– Именно. А сам он отменяет свое участие за несколько часов до начала, потому что всегда находятся более важные дела. Таким образом, даже и не пытается измениться.
– Подумать только, – проговорила Нина без тени заинтересованности. – Давайте вернемся к делу. Кто нибудь передвигался по залу больше, чем другие?
Алекс задумался, глядя в пол.
– Нет.
– Кто нибудь смотрел на Юнггрена?
– Они смотрели на меня, – ответил он, слегка пожимая плечами.
– Да, вы были героем дня… Часто выступаете с лекциями?
– Перед такой большой аудиторией – пару раз в году.
Она что то записала, хотя диктофон продолжал работать.
– Стало быть, испортили ваш звездный час?
Так ли это? Алекс подумал о многомесячной подготовке, о том, как он нервничал в последние дни перед выступлением. Конечно, это просто работа, однако Нина права. Чудовищный срыв. Он снова пожал плечами.
– После такого трудно удержать внимание публики. В целом – да, жаль такой яркой увертюры.
– Яркой увертюры? – переспросила Нина, поднимая на него глаза.
В самом деле, что он такое сейчас ляпнул?
– Я имею в виду мощное вступление, пробуждающее у публики интерес к теме лекции.
– И какова она была?
Он смутился, произнося это вслух.
– «Кругом одни идиоты».
Когда он только придумал эту фразу, она показалась ему гениальной. Теперь, задним числом, это звучало плоско и глупо.
Инспектор даже не улыбнулась.
– М да, видно, это срабатывает, судя по числу слушателей. Что вам известно о Клаэсе Юнггрене?
– Его звезда взошла в восьмидесятые. Финансист. Венчурный капиталист. Масса недоброжелателей. Я знаю лишь то, что известно широкой общественности.
Нина кивнула. Похоже, он не сказал ничего нового.
– На чем вы намерены сосредоточиться при расследовании?
Инспектор полиции строго посмотрела на человека, сидящего напротив.
– Об этом я не могу рассказать.
– Конечно. Извините.
Они еще немного обсудили содержание его лекции – Алекс не мог понять, чем это поможет расследованию. Хотя такое внимание ему только льстило. А потом Нина чуть ли не на середине фразы внезапно поднялась и указала ему на выход.
* * *
Нина перечитывала распечатку беседы – не допроса, напомнила она себе, – с Алексом Кингом. Обычно ей не нравились консультанты: они без конца болтали, сыпали обещаниями и постоянно пытались в чем то убедить. Она сильно сомневалась в их способности реализовать все то, что было на словах. Однако господин Кинг не пытался произвести на нее впечатление и заболтать. Она привыкла, что мужчины в ее обществе распускают хвост, но этот вел себя очень сдержанно. Казалось, он прекрасно умеет держать себя в руках. Допрашивать такого – одно удовольствие.
Когда они говорили о содержании его несостоявшейся лекции, Нина невольно заинтересовалась. Понятное дело, что это выходило за рамки профессиональной беседы, но, похоже, этот Алекс Кинг действительно разбирался в людях, в их типажах и мотивах поведения. |