* * *

У двери, ведущей в главный центр развлечений на Кроне, стоял монах. В баре Пита собирались те, кто испытал боль и страдания, мучения и смерть, и отмечали хотя бы то, что они все еще живы и в состоянии веселиться.

— Подайте, брат.

Дюмарест остановился. Калин встала рядом. Он присмотрелся и различил тонкие черты Брата Весты, лицо которого было скрыто под тенью капюшона. Свет из домов напротив вырывал из темноты впалые щеки и мягкие глаза монаха. Из бара доносилось чье-то пение, звон стаканов и топот многочисленных ног. Еще послышался громкий женский смех, к которому присоединился другой, затем третий.

— Проявите милосердие, брат, — спокойно обратился к нему монах. — Сегодня ночью многие умрут, если не получат тепло и еду.

— Знаю, — ответил Дюмарест. — Я могу стать одним из них.

— Вы шутите, брат? — Монах пристально посмотрел на пару, стоявшую перед ним. — Не похоже, чтобы вы в чем-либо нуждались.

— Внешность зачастую обманчива, Брат, — сухо заметил Дюмарест. — Кроме одежды, которую вы видите, у нас больше ничего нет. — Он посмотрел на здание за спиной монаха. — Мне нужны деньги. Я хочу рискнуть сыграть. Вы не одолжите мне, Брат?

— Мы обещаем вернуть, — быстро вставила Калин. Ей стало жарко. Она нетерпеливо распахнула полы своего одеяния и сняла шлем, с наслаждением подставляя прохладному ветерку каскад огненных волос. На прозрачной коже лица глаза превратились в два мерцающих зеленых озера, отражая на своей поверхности блики уличных фонарей. — Вы можете взять в залог мой шлем и плащ. Они мне не нужны, — предложила она.

— Еще пригодятся, — отказался монах. — Ночи на Кроне становятся холоднее с приближением зимы.

— А зимой?

— Без одежды вы просто замерзнете. — Его глаза загорелись под тенью капюшона. — Думаю, ваш спутник объяснит вам это лучше меня.

— У таких путников, как мы, очень мало жира, — усмехнулся Дюмарест. — Полеты без ускорителя становятся причиной их худобы. Жир является своеобразным изоляционным материалом, без которого холод проникает до костей. Но нам повезло, мы путешествовали с ускорением времени. — Он посмотрел на монаха. — Я не шутил, когда просил вас о деньгах. Я верну в десять раз больше. Хорошее вложение, Брат.

Монах в нерешительности мялся, рассматривая волосы девушки. Но вот он все-таки повернулся к Дюмаресту. В этот самый момент ветер плотно прижал капюшон к его щеке.

— Как вас зовут, брат?

Дюмарест ответил, а девушка добавила:

— А мое имя — Калин. Я родилась на Солисе. Вы возьмете мой плащ и шлем?

— Нет, — снова отказался монах. Он вытащил из широкого рукава рясы несколько монет и протянул их Дюмаресту: — Вот, возьми, брат. И удачи тебе.

Когда они оказались внутри теплого бара, человек у двери внимательно осмотрел их. Его жесткие глаза тщетно пытались найти в паре посетителей признаки нищеты и отчаяния. Но во внешнем виде Дюмареста и Калин не было ни того ни другого. Не снимая верхней одежды, чтобы скрыть изорванную тунику, Калин последовала за Дюмарестом к игральным столам, вокруг которых собралась толпа, наблюдая за рулеткой и танцующим шариком. Даже минимальная ставка была им не по карману.

— Что будете пить, господа? — поинтересовался официант, который незаметно возник возле них. Дюмарест отрицательно покачал головой:

— Чуть позже. Я хочу найти игру, которая мне очень нравится. Угадай среднюю карту. Перед игрой я никогда не пью. Это плохая примета.

Официант понимающе кивнул.