– Вы согласны со мной, Семен Борисович? – спросил Куприянов.

– Логично, – коротко ответил старик.

Он кряхтя встал с дивана и подошел к своему столу.

– Кто их знает, какая у них там погода! – проворчал он.

Куприянов и Лебедев переглянулись. Об этом они не подумали. Пасмурная погода могла испортить все. Старый астроном, привыкший всегда думать о погоде, первый вспомнил об этом. Он позвонил в институт прогнозов и долго слушал ответ, записывая что‑то на бумаге.

– Слава те, природа великая! – сказал он, кладя трубку. – Нам везет. По всей трассе от Петропавловска до Москвы ясное небо.

Он подошел к дивану, на котором лежал Куприянов, и сел в стоявшее рядом кресло. Вынув из кармана гребень, тщательно расчесал волосы и бороду. Потом с довольным видом вытянул короткие ноги и скрестил руки на животе.

– Да! – сказал он. – Жалко, что при вашем разговоре не присутствовал Степаненко Владимир Петрович! То‑то бы он посмеялся! Академики!.. Школьную географию забыли! Владивосток настолько южнее, что там и не увидят корабля.

Куприянов засмеялся.

– Вы, я вижу, уже выспались.

– А вы всех разогнали спать, а сами…

– Теперь, после того, что вы сказали, совсем не придется спать, – заметил Лебедев. – Без двадцати минут два.

Дверь тихо открылась, и на пороге с виноватым видом появился профессор Смирнов. За его спиной виднелись усы Манаенко.

– Вы не спите? – спросил он. – Можно?

– Входите, входите. – Куприянов скинул ноги с дивана и сел. – Где уж тут спать!

– Никак не заснуть, – извиняющимся тоном сказал Смирнов. Его тонкое нервное лицо сангвиника дышало возбуждением, глаза блестели. – Когда я думаю о тех тайнах, которые несет к нам этот корабль… технических тайнах, меня охватывает чувство, среднее между восторгом и страхом.

– Я понимаю вас, – сказал Лебедев.

– Меня глубоко поразили слова Семена Борисовича, что корабль прилетел из соседней планетной системы. Он летел почти пять лет в пустоте и мраке вселенной, с непостижимой для нас скоростью.

– Пять лет, – сказал Штерн, – это только в том случае, если он прилетел из системы ближайшей к нам звезды. Ближайшей! – повторил он, внушительно поднимая палец

– Голова кружится, когда подумаешь о тех силах, которые с такой скоростью движут этот корабль. Ведь тридцать метров! Вы так, кажется, сказали? Шар диаметром в тридцать метров. Это значит, что, когда он приземлится, его верхняя часть будет на высоте десятиэтажного дома.

– Да! – отозвался Манаенко. – Только для того, чтобы построить такой шарик, нужна фантастическая техника.

– Еще двое, – сказал Штерн.

Куприянов оглянулся и увидел, что в кабинете появились еще два члена экспедиции. – Синяев и Степаненко. Почти тотчас же за ними вошел Аверин.

– Если так будет и дальше, – смеясь сказал Лебедев, – придется сменить начальника экспедиции. Его не хотят слушаться.

– И не будут слушаться, если он сам не выполняет своих распоряжений,

– решительным шагом входя в кабинет, сказал Лежнев.

С приходом Широкова вся экспедиция, за исключением Ляо Сена, оказалась в сборе.

– Завидная выдержка, – заметил Лежнев. – Спит как ни в чем не бывало!

– Вы думаете, он спит? – спросил Лебедев.

Он вышел и через полминуты вернулся обратно.

– Заглянул в замочную скважину, – весело сказал он.