Дверь за ним закрылась, и Нелли посмотрела на меня. Я ответил на ее взгляд, и от гнева у меня сдавило горло. Я сердито скомкал бумажку. — Сукин сын! — выругался я. — Он просто ждал подачки, вот и все. Он даже не хочет разговаривать, потому что за нас платит собес! С другими пациентами он небось так не разговаривает!

Нелли закашлялась. — Ну, ничего теперь не поделаешь, — выдавила она.

— По крайней мере пришел. Другие и вообще не приходят, когда выясняется, кто платит по счетам.

Я все еще сердился. — Он не имеет права вести себя с нами так, как будто бы мы ничто.

Она вернулась к постели и плюхнулась в нее. — Пора уж знать, какие бывают люди, Дэнни, — устало сказала она.

Терпеливость, с какой она произнесла это, заставила меня устыдиться своей вспышки. Она права. Если уж я ничего не понимаю в жизни до сих пор, то уж не пойму никогда. Я поспешил к ней и взял ее за руку. — Дай-ка рецепты, — сказал я. Сейчас сбегаю в аптеку и возьму лекарства. И, наверное, не пойду сегодня на работу.

Она покачала головой. — Нет, Дэнни, — сказала она, — возьми лекарства, а затем иди на работу. Деньги-то нужны.

— Но ведь доктор велел тебе лежать, — запротестовал я. Она слабо улыбнулась в ответ. — Они все так говорят, но ты слыхал, чтобы кто-либо лежал в постели с пустячной простудой? Иди на работу. Когда вернешься, мы уже поправимся.

— Нелли, ты не спишь? — спросил я и остановился в дверях. Нелли распрямлялась над детской кроваткой. — Дэнни! — крикнула она.

Одним прыжком я пересек комнату. — В чем дело?

Она схватила меня за куртку. — Ты должен что-нибудь сделать! — Она кашляла и в то же время пыталась говорить. — У Вики жар!

Я посмотрел в кроватку и протянул руку ко лбу ребенка. Он обжег мне руку. Я посмотрел на Нелли.

— У нее сорок один градус! — Голос у нее дрожал.

Я смотрел Нелли в глаза. Они были лихорадочные как темные озера. Я попробовал сдержать свой голос. — Не паникуй, — быстро сказал я. — У детей часто бывает такая высокая температура. Да и у тебя тоже жар.

— Не беспокойся обо мне, — сказала она на грани истерики. — Надо что-то делать с Вики!

Я резко схватил ее за плечи. — Нелли! — закричал я ей в уши.

— Перестань! Я сбегаю и позвоню доктору. Через минуту вернусь.

Теперь она плакала, и слезы катились у ней по лицу. — Да, Дэнни, да.

— Она повернулась и поправила покрывало на Вики. — Поторопись, Дэнни, она вся пылает!

Вращавшийся диск телефона громко затрещал в опустевшем на ночь подъезде. Послышался щелчок, и на другом конца провода зазвонил телефон.

Гудки продолжались несколько секунд, и только затем сняли трубку.

Сонный мужской голос сказал. — Да?

— Доктор Адамс?

— Да, у аппарата доктор Адамс, — ответил голос.

— Доктор, это Дэнни Фишер, — поспешно заговорил я. — Вы приходили сегодня к моему ребенку.

Голос у него стал несколько раздраженным. — Да, г-н Фишер, я помню.

Думаю, вам надо придти к нам прямо сейчас, доктор. Температура у ребенка поднялась до сорока одного, она вся пылает!

Его голос медленно проговорил в трубке. — Она спит?

— Да, доктор, — ответил я. — Но мне не нравится ее вид.