Растворились в воздухе. Но остались незримой тяжестью.
«Только ради Нани, — коротко и неохотно пояснила Владислава Воительница, Не Знающая Лжи, поворачиваясь спиной к осужденному. — Иди простись с ней, Гердон. И уходи…»
Думаете, простился?.. Нет, после стольких лет разлуки он даже не взглянул тогда на нее…
— …Кто пытал тебя? — прорвался сквозь призрачные воспоминания прошлого голос Влады. Сама печаль и горечь. — Кто оставил тебе такие страшные шрамы?
— Вам он известен как Хансай Донал, — сказал Гердон как плюнул, настолько ему претила любая мысль о Сайнаре. Но даже сейчас он не упомянул настоящего имени брата. Нет уж: пусть эти двое вырвут его с кровью, как и все остальное.
— За что? — был вопрос.
— За Мечту… — ответил Гердон горячо. И вновь — знакомый отблеск былого фанатизма в глазах, потускневший с годами, но живой назло всему…
Сайнар… Сохраняющий Жизнь. Презирающий фанатизм, без всякой оглядки на себя самого… Полный идиот, по мнению Гердона Лориана. И — любимец судьбы и везунчик с самого детства.
Старик-Гердон ненавидел своего сводного брата точно так же, как Гердон-мальчик… О, такая ненависть с годами не тускнеет!.. Старший, родной сын, потомок Малконемершгхана, опора и надежда Ордена — Сайнар всегда и во всем был первым, без всякого стеснения загребая горстями дары судьбы, за которые Гердону нужно было сражаться с целым морем проблем и препятствий.
Все было на стороне Сайнара. Отец. Орден. Удача…
…Но Гердон научился побеждать незримо. Если бы Сайнар только знал, какую игру вел его младший брат! Если бы знал, что большую часть жизни он, сам того не ведая, отплясывал безумные танцы под дудку Гердона…
Но тот не выдал своих тайн и планов. Даже под пытками, когда ему медленно, со знанием дела вновь и вновь переламывали едва сросшиеся пальцы, уродовали лицо, терзали тело железом и магией… да, Сайнар не поскупился, нанял мастеров, лучших из лучших… но Гердон молчал. И, видимо, Мечта, она и только она, помогала вынести все это и хранила его безумия…
А потом, разорвав адскую цепь мучительных дней, пришла Нани…
Гердон увидел ее сквозь кровавый туман. Взрослая, сильная женщина с решительным взглядом… а он помнил ее юной девушкой!..
…И никогда не ценил, насколько она была умна и талантлива: Нани Фай сумела исполнить то, что испокон веков были вольны творить лишь миродержцы… Гердон не поверил в случившееся, когда, вновь обретя зримые очертания, браслеты на его запястьях хрустнули, открываясь, и звонко упали на пол темницы…
Ирония… какая ирония!.. Вновь свободный, действующий маг, он остался таким же беспомощным. Тело Гердона было истерзано пытками; боль туманила разум и взор. Он едва мог идти, опираясь на плечо Нани, что уж говорить о магии…
Пробиваться к свету пришлось с боем.
В жилах Нани текла кровь диких файзулов — это бесстрашные, могучие воины. Но и их силе есть предел, как есть предел всему…
«Уходи,» — сказала она, одной рукой зажимая рану на плече, другой подавая Гердону кристалл перемещения. Она смотрела так храбро и самоотверженно, эта незнакомо-взрослая Нани… и Гердон повиновался. Первый кристалл перебросил его за две мили от проклятого подземелья, где его держали. Кроны деревьев закрывали небо, пели птицы… даже не верилось, что он в безопасности… У корней древнего драконника он нашел следующий кристалл — и увеличил еще на две мили расстояние между собой и своей темницей. И дальше, дальше, пока не оказался в конечной точке пути — здесь, в Зеленой Дельте, царстве вечного Нигде и Ничто, в котором ни одна живая душа не решилась бы его искать. |