Оно открылось мне на миг… перед смертью. И я не хочу это вспоминать. Пусть будет провал в моей памяти. И пусть будет Провал, пусть он скроет навеки моих стигов и твоих шутов…

Макс закрыл грань кристалла ладонью. Множество мыслей вспыхнуло одновременно. Но времени не было ни на одну из них. Сейчас, именно сейчас он просто не имеет права сомневаться.

…Макс Милиан уже «листал» страницы дальше, чувствуя, что поджимает время и что сердце колотится все быстрее и быстрее. Тревога охватила его настолько, что начали трястись руки, совсем как после горького порошка…

Запоздало осознав, что журнал ориентируется на мысли, Макс все-таки нашел то, что искал. В виде пачки древних писем Серега и Хельги, где миродержцы обсуждали, как защитить Хоры от посягательств и обеспечить стабильность действия. Все схемы и тексты Макс Милиан проглотил на одном дыхании, так же, как и все прочитанные им за прошедший год книги. Устройство было простым до безобразия. Для миродержца… но об этом уже некогда было думать…

Зажав журнал под мышкой, Макс решительно направился к выходу из лаборатории. Свет услужливо погас, как только он переступил порог.

Охотничьи ботинки для мягкого шага позволяли бежать бесшумно. Бежать по винтовой лестнице вверх, мимо безликих стен… при этом поглядывая в журнал на ходу. Меньше всего ему хотелось попасться на глаза Серегу, либо Ориону, сыну звезд, что для простого смертного все равно, потому он бежал изо всех сил.

…Последняя ступенька уперлась в серую, как стена, дверь. Казалось, она ненастоящая — просто выбитый на камне контур двери. Но именно ее и надлежало открыть, взявшись за ручку, больше напоминающую стесанный временем кирпич, одиноко торчащий из стены.

Эту «дверь» следовало открыть. Никаких специальных указаний; так и значилось: просто открыть.

…Несмело потянув за каменную ручку, Макс поразился, как легко она сдвинулась!.. Отворяясь, дверь даже не скрипнула, мягко повернувшись на незримых петлях.

Все слишком просто, слишком… эта мысль бешено пульсировала в мозгу и не давала покоя… Потому Макс особенно осторожно пробирался через открывшийся за дверью коридор. Здесь было очень темно. Полный мрак. Не заметив поворота и больно ткнувшись носом в стену, Макс Милиан решился засветить Лихт. Синеватый свет маленькой сферы, повисшей в воздухе над ладонью мага, засиял на боках тысяч и тысяч крохотных речных камешков — разноцветных, обкатанных бегущей водой. Из них на стенах были выложены замысловатые мозаики… Драконы. Диковинные замки. Летящие по небу корабли.

Коридор сворачивал несколько раз, казалось бы, бесцельно петляя в чреве Башни, и тематика мозаик сменялась за каждым поворотом. Лишь на повороте пятом-шестом Макс Милиан понял, что это — это летопись многих тысяч лет одиночества… после этого он уже не мог смотреть на любовно подобранные друг к другу камешки без сострадания, даже прикрыл рукой Лихт, чтобы не видеть…

Так он добрался до другой двери. Она даже не запиралась. Достаточно было толкнуть ее, чтобы войти в комнату…

В комнате царил стойкий запах застарелой пыли и шалфейного масла. Это было настоящее отшельничье гнездо. Поистине, трудно придумать место, которое подходило бы для бегства от мира лучше, чем хранилище стабилизатора… Похоже, Серег Серый Инквизитор жил здесь время от времени: меж двух стен висел гамак, неловко застеленный клетчатым пледом; то там, то тут высились стопки зачитанных книг с волнистыми от влаги и старости страницами; стол был завален бумагой и огрызками карандашей, заставлен какими-то немыслимо древними сувенирами, которые сделали бы честь любому музею… и над всем этим тускло светилось единственное окошко.