— …Ты еще слаб, учитель, а на улице довольно сыро, хоть и солнце светит, — пытался отговорить Макса Нирк Мисаль, когда тот собрался впервые выйти на улицу, исхудавший, надрывно кашляющий и — чего греха таить — действительно очень слабый.

— Я хочу на свежий воздух, — упрямо заявил Макс, в который раз подтверждая старое правило, гласящее, что у великих мастеров скверный характер. У самой двери он взял свой посох, неделю простоявший прислоненным к стене. — И, к тому же, я обещал учить тебя.

Первые шаги по сырой утренней траве; ласка ветра, шевелящего волосы; тепло солнца, коснувшегося лица — все это наполнило душу Максимилиана небывалой радостью.

Нирк, Эдна и сестры Мисаль с тревогой смотрели на него. Но все было в порядке.

Максу вынесли во двор скамью, сидя на которой он мог смотреть, как тренируются Нирк и сестры, и спокойно высказывать замечания разной степени ценности по поводу их техники боя; сам он махать посохом пока был не в состоянии: сначала следовало немного «раскачать» отвыкшие от ходьбы ноги и выкашлять всю накопившуюся дрянь из легких. Для того, кто помнит, что чувствует Марнс рядом с детьми тьмы, простудный кашель и хрип — привычное и не слишком суровое испытание…

Нирк и его сестры были несказанно рады даже «дистанционному» обучению и тренировались самозабвенно.

Эдна сидела на скамье рядом с Максом, грела его тяжелую мозолистую ладонь в своих ладошках.

— Милиан… — произнесла она робко. — Скажи, сейчас подходящее время, чтобы серьезно поговорить?

— Говори, — повел свободной рукой Макс и радушно улыбнулся. Он был в прекрасном настроении и готов был с такой же улыбкой был выслушать все, что угодно.

— Дело в том… — девушка смущенно закусила нижнюю губу. — …Ты столько раз рисковал жизнью ради меня… и даже не спросил, отчего на меня такая охота…

— Я спрашивал, — весело отозвался Максимилиан. — Ты мне что-то соврала тогда, а допытываться я не стал. В конце концов, ты ведь тоже не спрашивала у меня, кто я и куда иду…

— Спрашивала! — довольно ухмыльнулась Эдна. — И ты мне тоже соврал… Может быть, пора сказать правду, Милиан?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и никто не спешил открывать карты первым.

— Кхм… — Эдна кашлянула, прочищая горло. — В Ничейной Земле не так давно появился какой-то пророк. Я слышала, его зовут Святой Кроган. Говорят, это слепой старик, который ходит из деревни в деревню и пугает людей грядущим концом света. В общем… в одном его пророчестве говорится так: «Придет темное дитя, чтобы разрушить обитаемый мир, и изумрудные драконы, в облике людей ходящие по этой земле, помогут ему». Мне кажется, кто-то богатый и мнительный услышал именно это «пророчество» и решил вмешаться. Другого объяснения я не нахожу…

— Тебя сочли драконом? — Макс задумчиво поднял левую бровь.

— Все гораздо хуже, Милиан… — вздохнула Эдна. — Я — дракон. Чистокровный дракон в человечьем облике. Мы… мы были легендой, пока не появился этот сумасшедший старик со своим «пророчеством». И тот, кто его послушал… Цена за убийство дракона теперь так высока, что… даже братья по гильдии наплевали на все принципы и начали охоту за мной. Не говоря уж об ассассинах…

Эдна долго не решалась поднять взгляд на Макса.