– То есть за тобой тоже надо послеживать? Отвлечёшься, и ты вполне можешь умудриться попасть под машину и умереть снова уже в таком образе. Потом сестре надо опять ехать на дачу и повторять всё сначала?

– Не думаю, что смогу умереть снова, во всяком случае в общепринятом смысле. В любом случае буду внимательнее. Не беспокойтесь.

– Ладно, с этим мы можем разобраться и позже. Так что вы скажете на то, чтобы ехать с нами? При всей материальности Бориса, что-то у меня большие сомнения, что он будет помогать нам копать могилу. Он и при жизни-то трудолюбием и силой не отличался… – сказала Наташа.

– Ваша вода, – раздался рядом голос бармена, и мы все немного дёрнулись от неожиданности.

– Спасибо. Можно счёт?

Я снова откинулся на спинку стула и подумал, что, наверное, со стороны мы производим весьма странное впечатление, разговаривая с пустым местом, которым для всех является Борис.

– Да, конечно. Минутку.

Бармен отошёл, а я так и не определился с ответом новым знакомым. С одной стороны, дело казалось интересным, необычным и правильным. Ничего не мешало мне помочь этим людям, а заодно убедиться в реальности всей истории. Конечно, для этого сейчас рядом был Борис, но он почему-то вызывал совсем другие ассоциации. С другой стороны, чему бы я поверил больше? Какому-нибудь ужасному зомби или завывающему и гремящему кандалами духу? Это может показаться забавным, но возможно, что так. На кладбище нас вполне могут задержать, и здесь бредовыми рассказами точно не отделаешься – можно угодить и в тюрьму. А если даже нет, то Тиндо – маленький подмосковный городок, и как здесь дальше жить, когда за твоей спиной будут судачить о подобном? Да, мне всегда было на это, в общем-то, наплевать, однако я здесь работал, имел очень много знакомых, и с подобной молвой явно мало чего хорошего получится. А тут ещё эта машина. Ну, предположим, на КПП-автомате я как-то доеду вне дорог, но ведь могут по пути и остановить. Что грозит за управление без прав? Не знаю, но, наверное, ничего особенно хорошего. Или ещё «лучше» – два обвинения сразу: за вандализм и незаконное вождение машины. Очень даже славная история может получиться.

Однако, несмотря на всё это, я непременно хотел ответить утвердительно. И дело здесь было не в каких-то загадках, а в чувстве, что эту компанию, конечно, можно послать куда подальше, а камень выбросить в ближайшую канаву, но за это может последовать гораздо более серьёзная расплата, чем общественное осуждение или тюрьма. Начиная с того, что этот самый Борис будет иметь все основания обвинить меня в том, что я сорвал возможность его воскрешения, и очень даже запросто прикончить где угодно. И в таком преступлении, разумеется, ему вряд ли кто-то помешает и накажет. А эти голоса на Этне? Могли они предвидеть, что именно мы должны стать теми, кто войдёт на этот самый Трюфельный холм? Чёрт, какое сладкое название! А на деле – связанное с жизнью и смертью. Или всё это вообще глупости? Может быть, потянуть время и ещё раз всё внимательно взвесить?

– Ваша вода и счёт.

Бармен величественно протянул мне счёт и бутылку воды.

– Спасибо. Всё было замечательно, – сказала Наташа.

– Мы угощаем?

– Нет, уж лучше я.

Было ещё неизвестно, к чему приведут мои дальнейшие раздумья, но тот минимум, который я мог без проблем себе позволить, разумеется, был счёт. Какие уж тут могут быть «угощения», тем более сегодня?

– А я так ничего и не попробовал… – вздохнул Борис, убедившись, что бармен вернулся за стойку.

– А тебе это нужно? – спросил я, мельком взглянув на чек, под которым расположились три пластинки жевательной резинки, и роясь в пухлом бумажнике. – Вот уж не знал, что и духам нужна пища!

– Наверное, нет.