|
— Оторвалась на славу, так спи… Вынесла тебя нелегкая погулять… — Что тут происходит?! — поняв, что Карине не до нее, завизжала Филиппова. — Захват заложников, овца! Ну, что, спокойнее стало? — Как — заложников? — не поняла Анна Константиновна. — Так. Оружие к черепу, и все… — выдохнула женщина и двинулась куда-то в темноту. — А… почему тебе не приставили? — ошалело поинтересовалась Филиппова, глядя на оружие в руках стоящего над ней мужчины. — Я не захотела… — криво ухмыльнулась ее «подруга». — Все, заткнись. Не до тебя… Длинная тирада на французском, явно состоящая из матерных выражений, донесшаяся откуда-то снизу, заставила Анну Константиновну похолодеть от страха. В голосе мужчины было столько бешенства, что хотелось забиться под одеяло, зажмуриться и не открывать глаза до завершения этого кошмара. — Бл… Урод! — зашипела неподалеку Карина. И… тоже перешла на французский! — Прекратите это безобразие! — завопила Анна Константиновна, пытаясь встать на ноги, и в этот момент в ее голове словно взорвалась бомба… … — Хватит строить из себя жертву! — голос Карины Геворкян ворвался в сознание Анны Константиновны сразу после приступа дикой боли в затылке. — Что со мной случилось? — игнорируя вопль стервы, строившей из себя подругу, пробормотала Филиппова, и попробовала сесть. Однако это ей не удалось — подступившая к горлу тошнота и головокружение заставили женщину отказаться от не очень удачной идеи. — Судя по ссадине на шее, вас чем-то здорово долбанули… — участливо пробормотал детский голос. — Скорее всего, прикладом… — Молчи! — прерывистым голосом прошептал кто-то еще… Осторожно повернув голову в сторону говорящих, Анна Константиновна с трудом узнала своих товарищей по несчастью — супружеская чета Киселевых выглядела настолько деморализованной, что Филипповой вдруг стало жутко. Переведя взгляд на их дочь, женщина вздрогнула от горящей во взоре девчушки ненависти — ребенок, в отличие от своих родителей, абсолютно не боялся происходящего. Мало того, судя по лицу девочки, она еле сдерживала свои эмоции! — Ну, что, пришла в себя? — прервала ее размышления Геворкян. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Вот и отлично. Итак, всем внимание! Больше повторять не буду. Как вы, наверное, догадались, вас взяли в заложники. Ваша судьба решается не здесь, поэтому идеальным способом поведения для вас будет послушание. Не стройте иллюзий — убежать с борта яхты вам не удастся. Подать какой-нибудь сигнал проходящим мимо судам — тоже. Не советую терзать мобильные телефоны — зря посадите батарейки. Связи нет и не предвидится. Кроме того, советую не злить экипаж — ребята, как вы успели заметить, несколько не в духе, и церемониться не будут — одним заложником больше, одним меньше — невелика потеря… Кормить вас будут… когда вспомнят… Поить — тоже. Скажите большое спасибо вашим друзьям, господам Соломину и Кошкину… — Как?! — Галина, сидящая на палубе неподалеку, завопила так, что у Филипповой заболела голова. — Вы же их убили! — Рот закрой! Или отправишься следом! — рявкнула Карина. — Если бы не эти доморощенные герои, то никто из вас не заработал бы и ссадины на коленке… А благодаря им ребята злы, как черти. |
