|
— Знаете, когда он уволился, я думала, что смогу спать спокойно. Но зря надеялась — он так и не научился не замечать творящуюся рядом несправедливость… На свою голову… — Он был настоящим мужчиной… — слова, вырвавшиеся у него, показались Кириллову насквозь избитыми, даже где-то фальшивыми, но, как ни странно, Соломина его поняла: — Да. Именно так. Мужчиной. Был… Был… И его уже не вернешь… И как мне теперь жить? — Все, чем сможем… — Я знаю… — перебила его Лидия Федоровна. — Вы, те его друзья, которые сегодня не смогли приехать, потому, что не знают, и те, которые уже здесь, его ученики и ученицы, толпящиеся там, за дверью — вы будете приходить, помогать, спрашивать, как я, что я… но сути-то это все не изменит! Моего сына больше нет, и уже никогда не будет. А, значит, не будет и меня. Не дергайтесь — я не собираюсь накладывать на себя руки… Просто я жила им. Всю свою жизнь. Жила, зная, что с его характером и службой в любой момент могу остаться одна. И думала, что с этой мыслью свыклась. Но оказалось, что привыкнуть к такому невозможно. Мужики! Что же вам спокойно не живется-то, а? Вы что, не понимаете, что все это ваше мельтешение с войнами, бандитизмом, терроризмом и тому подобной ерундой не стоит и слезинки в глазах ваших близких? — Видимо, не понимаем… — мрачно глядя на завешенное зеркало, прошептал Кириллов. — Или вынуждены делать то, чего не хочется, но надо… — Надо… Как я ненавижу это слово, если бы вы знали… — Соломина тяжело вздохнула, потом, неожиданно для Кириллова, подошла к нему вплотную, привстала на цыпочки, и, глядя ему в глаза, громким шепотом спросила: — Что с теми, кто его убил? — Пока живы… — не отводя в сторону взгляда, ответил Кириллов. — Но только пока. — Обещайте мне, что не простите им его смерть! — потребовала она. — Я хочу узнать, когда их не станет! — Обещаю… — немного подумав, выдохнул Михаил Вениаминович. — Вот и отлично… — глаза женщины полыхнули жаждой мести. — А другая помощь мне не нужна. Денег у меня предостаточно. Вернее, у меня кране мало потребностей… Всего одна… Знать, что их — скоро не будет. Глава 48. Вовка Щепкин Олег уложился в обещанные восемь часов — минут за сорок до крайнего срока моя неугомонная супруга пихнула меня в плечо, и, повернув голову в сторону первого яруса, вполголоса пробормотала: — Возвращаются. Вдвоем. Ольгерд и Маша. Угги с ними почему-то нет. Что за фигня? — Ты уверена? — на всякий случай спросил я, натягивая на себя куртку и зашнуровывая ботинки: в голове сразу пронеслись всякие гнусные картинки, связанные в возможными вариантами отсутствия друга, и я, выскочив в коридор, вслед за женой понесся навстречу ребятам. — Все нормально… Я оставил его на квартире Мэлзина! — увидев наши встревоженные морды, без тени улыбки в глазах пробурчал Коренев. — Не было смысла тащиться обратно всем. Кстати, радуйтесь — мы, вроде бы, нашли выход на местных. Через три часа сорок минут начинается первый раунд переговоров. Собирайтесь — там будет нужна ваша помощь… Хвостик! Возьмешь шмотки моей жены… — А Маша что, не идет? — с непередаваемым выражением лица осмотрев бесформенный балахон, в котором «щеголяла» Логинова, поинтересовалась Беата. |
