|
— Не дергайся. Все будет нормально… — Хорошо бы… Может, сходим в ресторан? Или в кафе? — мгновенно переключившись на нейтральную тему, Мишель посмотрел в окно и, усмехнувшись, потер небритую щеку. — Черт, а я небрит… — Мне как-то наплевать, а твои женщины должны научиться принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле… — пожал плечами Франсуа. — Нет, спасибо, в ресторан мне не хочется. Я лучше пока подумаю… Спасибо тебе за информацию… Давай, удачи… — До свидания… — ничуть не обескураженный отказом Мишель, спокойно допил сок, потом неторопливо встал, накинул на плечи куртку, и, протянув на прощание ладонь, пробормотал: — Эх, не повезло же тебе, Этоли… Глава 11. Беата До деревни Вепрей решили добираться своим ходом — катать Рыжика и Будильника на боте Эола в наши планы не входило, и, кроме того, Вовку снедала какая-то непонятная ностальгия. В принципе, перспектива провести в седле четыре — пять дней меня особенно не напрягала, поэтому спорить я не стала, а просто потребовала у Митьки (или, если официально, у его величества императора Митриха Тринадцатого) разрешения воспользоваться лошадьми его курьерской службы. Или как она там называлась. Лепший друг, естественно, согласился. Правда, не обошлось без споров — он никак не мог понять, зачем выезжать в обед — по его мнению, «завтра или послезавтра» было бы гораздо лучше. Эх, если бы не эта чертова Кирилловская проблема, то я бы с удовольствием провела у Митриха еще недельку. А что, портал на Элион можно было открыть по первому звонку, особых дел в Аниоре лично у меня не было, а здесь меня любили, холили и лелеяли. Однако мысли о том, что мой, хрен знает кем и куда избранный братец опять ввязался в какую-то авантюру, периодически действовала на нервы. И не мне одной — например, тот же Арти, вернувшись после утреннего забега по спальням местных красавиц, сначала поинтересовался, нет ли новостей от Ольгерда, а уже потом вспомнил, что не поздоровался. Гад. Не до Ольгерда было только Джамшеру и Майке. Мелочь пузатая передвигалась в состоянии шока — назначение Будильника официальным представителем горских племен при дворе Императора, или, как выразился мой благоверный, главным абреком всех времен и народов, подействовало на них, как удар дубиной по голове. Утренняя Заря периодически пытался объяснить, что в дружбе между народами ни хрена не понимает — естественно, другими словами, — а его супруга с обожанием смотрела то на него, то на Глаза, то на Императора. Если, конечно, Митька шарахался где-то неподалеку. — Фигня, братан! — успокаивал «посла» Щепкин. — Не пройдет и пары лет, как ты научишься надувать щеки, бредить с трибуны и царственно таскать отросшее на дружеских вечеринках брюхо. Ну, и, естественно, брать взятки… Баранами там, или милыми и донельзя затурканными наложницами… Глядя на то, как на речи моего ненормального реагировала Огненная Грива, я периодически выпадала в осадок — такой смеси гордости, страха за мужа и плохо скрываемой детской ревности мне видеть еще не приходилось. Даже сам Джамшер, ловя взгляды своей благоверной, периодически терялся и краснел. Что, естественно, только радовало Вовку: — Ты брось краснеть-то! В твоей должности самое главное запомнить, что ты всегда прав. Даже когда лев. И еще — настоящий дипломат никогда не говорит «нет». Я бы на твоем месте попросил старших товарищей научить тебя паре сотен заумных выражений, способных намекнуть твоему собеседнику, что воплощение его желания требует определенных финансовых вливаний… Кстати, уклончивые фразы типа «а не пошел бы ты на фиг» из твоего лексикона желательно убрать: теперь ты должен выражаться как-нибудь по-другому. |
