|
Или в еще какие-нибудь объяснения того же рода: будь в их словах хоть крупица истины, вместо этой шестидесятиметровой громадины их бы запихнули на какое-нибудь суденышко чуть крупнее рыбацкой лодки, и до потери пульса катали бы вдоль берега. Причем для экономии топлива часами стояли бы около местных «достопримечательностей», вешая на уши лапшу, рассчитанную на восторженных туристов. А этот корабль совершенно не вписывался в схему. Да и их рязанские морды в интерьерах из натурального дерева, дорогущей кожи и роскошных тканей смотрелись, как лошадь на гусеничном ходу. И осознание этого заставляло дергаться, причем не по-детски. Слоняясь вместе с обалдевшим от счастья Кошкиным по роскошным палубам все еще стоящей у причала яхты, Соломин, удерживающий на лице такое же выражение, как и у Леньки, судорожно пытался понять, в чем тут подвох. И не врубался! С одной стороны, команда судна полностью состояла из молодых, явно тренированных ребят с военной выправкой. У нескольких из них на костяшках пальцев Геннадий заметил характерные для адептов боевых искусств мозоли и потертости. Еще двое щеголяли сломанными, как у борцов, ушами: в общем, если брать за основную версию о готовящемся похищении, то этот нюанс вписывался в нее как нельзя лучше. С другой стороны, против нее говорил состав находящихся на яхте туристов: кроме парочки «новых русских» и, с небольшой натяжкой, пожилой армянки, грабить тут было некого. Ибо для человека, имеющего возможность взять в аренду такую дорогую посудину, тырить мелочь по карманам должно было быть западло. Впрочем, если этот самый бизнесмен косил под «нового русского» специально, то становилось понятным, кто является истинной целью этого дурацкого спектакля. Только вот Соловей никак не мог поверить в то, что этот недалекий мужичок может оказаться долларовым миллионером. — Да, сам он не катит. А вдруг он или его баба — чьи-то родственники? — идея, пришедшая в голову, показалась Соломину достойной внимания. — Тогда, чисто теоретически, захватывать его в заложники имеет смысл. Перепуганные родные, выкуп, и все такое… Допустим, что это — так. Тогда судьба остальных меня радует не очень: расстрел перед камерами раз в час или в сутки — не лучшая перспектива, которую можно представить. Да и зачем брать так много? Можно обойтись двумя-тремя. От силы — четырьмя… Тогда и корабль можно брать поменьше, не такой роскошный, зато быстроходный… Нет, что-то не вытанцовывается… — Геннадий Михалыч! А вы ныряете с аквалангом? — дернув его за рукав, поинтересовался Кошак. — Ныряю… — буркнул Соловей. — Ну да, нашел, кого спрашивать… — хихикнул парнишка. — Тогда я буду плавать рядом… Вы не против? — Договорились… — выбравшись на верхнюю палубу, улыбнулся Геннадий, и, оглядев компанию отдыхающих, занявших все лежаки, вернулся к своим мыслям. — Итак, допустим, что нас все-таки возьмут в заложники. Даже если я не понимаю причин, они могут иметь место быть. Что я смогу противопоставить команде? Боюсь, что ничего: нас одиннадцать пассажиров. В семи каютах. Членов команды я видел пока только шестерых, но на яхте их наверняка больше. Ну, пару-тройку я положу. Что дальше? Остальные берут хотя бы одного нашего, и я буду вынужден сложить захваченное оружие. Прям как в кино, бля. Потом меня пару раз саданут мордой о палубу, расквасят лицо и пристрелят первым. Для полного счастья. Опять же, дураками они не могут являться по определению, поэтому для нейтрализации единственного способного оказать сопротивление мужика вряд ли пришлют девочек младшего дошкольного возраста. Кроме того, кто им мешает использовать газ или что-нибудь в том же духе? Никто… Блин, что-то перспективы тухленькие… Свалить на ходу? Пара водных мотоциклов тут есть… До берега доберемся… Но тогда придется бросить остальных на борту. |
