Всегда.

Больше он не мог этого отрицать. То, что когда-то он хотел, чтобы она была с ним лишь какое-то время, сейчас показалось ему чем-то грязным. Айе, она была смертной, а он наполовину колдуном, но Джорлан совсем не беспокоился насчет этого. Может, он стареет так же, как и все смертные. Никто не знал. Но он был уверен, что не сможет жить без Кейти.

Он беспокоился о ней, но так же и восхищался. Он восхищался тем, как Кейти твердо стоит на земле, как гордо поднимает подбородок и преодолевает трудности, стоящие у нее на пути. Он восхищался тем, что она никогда не предавала свои убеждения, никогда не убегала от него в гневе. Она всегда смотрела ему в глаза, прямо, даже не вздрогнув. Она была сильной, способной, смелой. Она была храбрее некоторых воинов, с которыми ему пришлось столкнуться. Она не нуждалась в покровителе, способная сама о себе позаботиться. И он одобрял это в ней, но так же и стремился защищать ее.

Осторожно, чтобы не потревожить Кейти, он отодвинулся и посмотрел на нее. Во сне черты ее лица были расслаблены, придавая ей невинный вид. Проводя пальцем по ее щеке, он слушал, как он бормотала что-то неразборчивое. Тонкая, очевидная удовлетворенность заполнила его.

Что она чувствовала к нему после их ночи любви?

Когда он взял ее, то осознал, насколько глубокие чувства были у него самого. А у нее? Он молился, чтобы она чувствовала то же самое. Вот и еще один день почти потерян для него.

Кейти спала обнаженной, и ничто не прикрывало ее тело. Джорлан поклялся, что сделает все, чтобы так все и осталось. Блестящие светлые локоны во всем своем великолепии разметались по подушке. Ее губы слегка опухли из-за его поцелуев. Розовые царапины от его щетины покрывали ее грудь, живот и бедра. Она выглядела чертовски сексуальной и удовлетворенной. Но он знал, что всего одно обольстительное прикосновение — и опять ее накроет волна желания.

Он улыбнулся, вспомнив, как отчаянно она отзывалась на его прикосновения.

Будто зная направление мыслей Джорлана, она зашевелилась в его руках. Медло она приоткрыла глаза. Шли секунды, и сонная дымка испарилась из ее глаз. Ее щеки порозовели. Картинки того, чем они занимались ночью, танцевали у нее перед глазами, заставляя их потемнеть; теперь они были богатого цвета бронзы. Она выглядела взъерошенной, будто только что занималась от диким сексом. Именно такой он и хотел видеть Кейти каждое утро.

И в этот момент он понял, что не встанет с кровати, пока опять не возьмет ее. И предстоящий секс с женщиной еще никогда не казался ему настолько серьезным занятием. Таким необходимым.

— Доброе утро, — сказала она немного охрипшим от сна голосом. — Ну, правильнее было бы сказать: добрый день.

— Айе, — улыбнулся он. — Это очень доброе утро.

— Я… думаю, что мне нужно приготовить что-нибудь на завтрак. И я помню, что обещала тебе приготовить обед из семи блюд в тот день, когда мы займемся любовью.

Займемся любовью… Его сердце забарабанило в груди. Это было почти то, что он хотел услышать.

— Ты ошибаешься. Ты обещала мне приготовить обед из семи блюд в тот день, когда позволишь мне сделать тебе массаж.

Она улыбнулась.

— Я уверена, что ты сделал его не один раз этой ночью.

— И не только массаж. Но пока смерть можно избежать, мы останемся в кровати еще на некоторое время.

— Ладно. Что ты хочешь сделать? — Она провела пальчиком по его груди.

Некоторое время он хранил молчание, изучая Кейти. Ее глаза сверкали.

— Для твоего тела слишком болезненным будет кроватный спорт. — Но он знал, что сделает все, что угодно, чтобы опять возбудить ее.

К его облегчению она сказала:

— Да, мое тело еще чувствительно на все реагирует, но не настолько, чтобы не заняться любовью.