Голем опустил свою жертву. Медленно, глядя в глаза Северину, вытянул когти из его груди. Норфолк придал пальцы к развороченной ране, не сводя глаз с чудовища.

— Кейлин, — еле различимый голос утонул в грохоте тяжелых сапогов. Последние остатки стражи уносили ноги из пещеры, громыхая мечами и подошвами. Где-то среди них бежала и Марта, наверняка благодарившая судьбу за то, что ей повезло не стать подобным чудовищем по прихоти Амадеуса. Каменный монстр склонился на принцем, утробно зарычал, словно зверь.

— Кейлин, я ведь так и не сказал то, что должен был, — Северин протянул одну руку к созданию Дворца. Коллум, поднявшийся на ноги, увидел, что голем удивленно мотает головой, глядя на мужчину, распластанного своих ног в луже алой крови.

— Я ведь люблю вас, Кейлин, — сказал Норфолк и затих. Его голова откинулась назад. Рука, зажимавшая рану соскользнула вниз. Гном поднялся на ноги, разрываясь между желанием наброситься на голема и чувством опасности, просто кричавшим о том, что ему надо убегать прочь из Дворца Измерений. И тут он увидел нечто странное. Каменное чудовище стало меняться, уменьшаясь в размерах. Он словно осыпался. Песок слетал с головы, плеч и груди, оставляя после себя тонкое, обнаженное женское тело.

— Кейлин! — пронеслось в голове Коллума.

Я смотрела на дело рук своих, все еще не веря в то, что совершила. Сознание вернулось яркой вспышкой от слов человека, которого я любила и который теперь лежал мертвый у моих ног. Я стряхнула последние мелкие камешки и песок, чувствуя его в волосах и даже на своих губах, скользнула к распластанному на камнях телу, потянулась руками, мысленно моля всех существующих богов, чтобы кристалл во мне, сила которого умирала, еще мог мне помочь.

— Северин! — я приложила руки к ране на его груди, чувствуя, как горячие слезы застилают глаза, обжигают щеки, капают на голую грудь, — Северин, пожалуйста! — я вытягивала из себя всю оставшуюся силу и даже ту малую толику, что была во мне. Свет из под моих пальцев был слабым, не таким ярким, как тогда, когда я оживляла гнома.

— Миледи! — раздалось с берега. Я подняла заплаканное лицо и увидела спешащего ко мне гнома.

— Коллум! — еще сильнее разрыдалась я, не стесняясь своей наготы. Сейчас мне было все равно, что гном видит меня одетую лишь в длинные волосы, струящиеся по плечам, — Почему у меня не получается? Он не оживает!

— Да нет же, миледи, смотрите! — он указал на начавшую затягиваться рану. Принц дернулся всем телом, затем снова затих и медленно открыл глаза. Я упала на его грудь, все еще не убирая своих рук, почувствовала при этом, как его пальцы прикоснулись к моим волосам. Норфолк медленно приподнялся, опираясь на руку, затем свободной прижал меня к своей груди.

— Я услышала то, что ты мне сказал, — прошептала я, — Я вернулась из-за тебя, ради тебя!

Он улыбнулся. Так тихо и мягко, одними краешками губ.

— Я тоже вас люблю, Ваше Высочество, — ответила я.

Коллум протянул мне руку, предлагая подняться на ноги, затем помог Норфолку.

— Нам надо уходить отсюда, — сказал гном, — Жуткое место.

Северин бросил последний взгляд на брата на веки застывшего на ступенях Трона, после сбросил свой плащ и накинув мне его на плечи, взял за руку и повел за собой.