В небо взлетела белая ракета, стрельба прекратилась. В наступившей тишине бухнула пушка русского танка, и все явственно увидели, как в борту «тигра» появиласъ дыра.

— Что это? — досадливо выпрямился фюрер.

Обернувшись, нацистский диктатор обвел глазами побледневшие лица военных. Конструктора незаметно ретировались за спины генералитета.

— Я спрашиваю, что это? — щетка усов Гитлера дернулась в недовольной гримасе. Встав спиной к стереотрубе, он привычно сложил руки в низу живота, положив ладони одна на другую. — Опять? Еще недавно меня пытались уверить, что все доведено до конца, что больше не потребуется никаких доделок. Ложь?!

Изо рта фюрера вместе со словами вылетали легкие облачка пара — в бункере было прохладно, несмотря на постеленный для вождя ковер и включенные переносные калориферы. В длинные окна бойницы задувал свежий ветер с полигона, принося с собой кислый запах пороховых газов и пряный свежий дух сырой земли и талого снега — запахи уже недалекой весны.

— Там, — Гитлер патетически показал рукой в сторону, — доблестные солдаты великой Германии ждут нового оружия! А что я вижу здесь?

Военные понуро молчали. Геринг сопел, багровея лицом и стараясь не встречаться с фюрером взглядом. Геббельс отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая ногти на руках.

«Почему он без шинели? — неожиданно подумал Бергер, глядя на Гитлера. — Прохладно, а он ведь боится простуды».

— Вы видели? — тихо спросил он. — Видели?

— Да, мой фюрер! — дрожащим от волнения голосом ответил Этнер.

Гитлер опустил глаза и скорбно поджал губы, беспокойно шевельнулись пальцы его руки, придерживающей полу кожаного пальто.

— Генрих говорил мне о вас. Сейчас нам как никогда важно знать все секреты танковой брони русских. Надо работать, работать еще быстрее и еще лучше! — подняв глаза, фюрер поощрительно улыбнулся Этнеру. Потом снова перевел взгляд на Бергера. — За что получили крест?

— За кампанию тридцать девятого года! — отрапортовал оберфюрер.

— Да, да, — вяло кивнул ему Гитлер. — Работайте! — и пошел к выходу, сопровождаемый адъютантами и рейхсфюрером СС.

Припадая на больную ногу, проскакал мимо Геббельс, потом важно прошествовал Геринг, следом потянулся генералитет. Выждав, пока они выйдут, выбрались из бункера и Этнер с Бергером. Кортеж фюрера уже убыл, но на площадке еще стояли машины Гиммлера и генералов. Словно в ответ на эти мысли, фюреру подали длинное черное кожаное пальто на утепленной подкладке. Небрежно накинув его на плечи, дрожащей от едва сдерживаемого гнева рукой он поправил завернувшиеся полы и, кивнув рейхсфюреру СС, пошел между почтительно расступившихся генералов к выходу из бункера. Следом заторопился Гиммлер. Догнав фюрера, он что-то шепнул ему. Тот резко остановился:

— Где они?

Стоявший за спиной вождя рейхсфюрер сделал знак Этнеру и Бергеру подойти ближе. Чувствуя, как становятся тяжелыми и непослушными ноги, Бергер шагнул вперед, встав рядом с группенфюрером Этнером. В лицо ему уперлись зеленоватые, как мутное бутылочное стекло, глаза Гитлера, дернулась в нервном тике его щека.

Бергер знал, что у Гитлера есть двойники, которые проезжали в одинаковых автомобилях по различным маршрутам, чтобы никто не догадался, где именно поедет настоящий вождь нации. Наверное, сейчас эти авто, сопровождаемые охраной, несутся по дорогам к Берлину, взвизгивая покрышками на крутых поворотах шоссе и нигде не снижая скорости, пока не въедут в ворота рейхсканцелярии.

Небо очистилось от туч, выглянуло солнце, заиграли блики на лаково-черных боках чисто вымытых машин, чередой выстроившихся на площадке перед бункером.