Нормальная человеческая одежда разбудила в душе воспоминания о далеком прошлом. Такие же точно штаны он носил лет сорок, покупая у знакомого торговца в Клэнтоне три-четыре пары сразу. Крахмалом жена не пользовалась, и после нескольких стирок даже горячий утюг не мог придать им сколь-нибудь приличный вид. Сэм ходил в них на работу и в город, в них же отправлялся с Эдди рыбачить, в них сидел на ступенях крыльца возле колыбели с малышкой Ли. Не изменял он привычному костюму и когда шел в кофейню, и присутствуя на собраниях Клана. Такие же точно штаны были на нем в день взрыва.

Правой рукой Сэм провел по жестким складкам под коленями. Девять с половиной лет. Скоро все кончится.

* * *

Сначала Адам отправился к Лукасу Манну. Еще у ворот Луиза предупредила, что его там ждут. Закрыв дверь кабинета, Лукас предложил Адаму сесть.

– Спасибо, но я тороплюсь увидеть Сэма.

– Петицию вашу апелляционный суд получил тридцать минут назад. Я подумал, может, вы захотите позвонить в Джексон.

– Благодарю, но на Скамье тоже есть телефон.

– Хорошо. Каждые полчаса я связываюсь с офисом генерального прокурора, так что если будут новости, немедленно поставлю вас в известность.

– Еще раз спасибо. – Адам начал нервничать.

– Сэм уже заказал последний ужин?

– Узнаю через пять минут.

– Тогда либо звякните мне, либо просто скажите Пакеру. Что со свидетелями?

– От Сэма их не будет. – А вы?

– Нет. Он запретил. Мы давно об этом договорились.

– Так. Не знаю, что еще. Да, кроме телефона, здесь есть факс. Понадобится – не стесняйтесь.

– Очень признателен! – уже с порога кабинета бросил Адам.

Подъехав к зданию Скамьи, он оставил “сааб” на стоянке рядом с оградой, подошел к стеклянной вышке и опустил в красное ведерко ключи.

Четыре недели назад, когда Адам впервые увидел спускавшееся на веревке ведерко, он и представить себе не мог, насколько безжалостно и методично продумана вся система. Четыре недели! Казалось, прошли годы.

Пакер провел его внутрь блока.

Сэм уже был в “гостиной”: сидел на краю стола и любовался своими новенькими полуботинками.

– Рант прошит, а не на клею, – с гордостью сообщил он Адаму.

Подойдя к столу, внук внимательно осмотрел одежду деда. Гладко выбритое лицо Сэма сияло.

– Очень даже неплохо.

– Похож я на денди?

– Вид что надо, Сэм. Это Донни постарался?

– Да. Говорит, все обошлось в двадцать семь долларов. Поначалу я думал выписать приличный костюм из Нью-Йорка, от Армани или Кардена, знаешь, шерсть в тонкую полоску, жилет. А потом решил: какого черта, ради газовки-то! Помнишь мои слова? Не позволю им убить меня в шутовском красном костюме. Я сбросил его часа полтора назад. Приятное, должен сказать, ощущение!

– Слышал последние вести?

– Да. Жаль, что со слушанием ничего не вышло.

– Апелляционный суд рассматривает сейчас еще одну петицию. Меня это вдохновляет. Есть шанс.

Сэм с улыбкой отвел взгляд в сторону. Чем бы дитя ни тешилось!

– В полдень чернокожий парень заявил с экрана, что работает на меня. Кто такой?

– Наверное, Гете Кэрри. – Адам положил на стол кейс, сел.

– И я должен буду ему заплатить?

– Да. Ставки у нас с ним одинаковые.

– Шучу, шучу. Теперь этот долбаный псих, не помню имени… Суинн? Уж он-то точно сколотил на мне состояние.

– Обидно, честное слово, обидно, Сэм.