– Обидно, честное слово, обидно, Сэм. Когда Суинн закончил давать показания, весь зал увидел тебя немощным маразматиком, который мочится в угол камеры.

– Ничего, их жалость очень скоро иссякнет. – В твердом голосе Кэйхолла не слышалось и следа страха. – Окажешь услугу? – Он протянул внуку конверт.

– Адресат?

– Выйдешь к автостраде, отыщешь среди членов Клана главного и прочтешь ему текст вслух. Старайся держаться поближе к репортерам – пусть побольше народу узнает, что я хотел сказать.

Адам с подозрением смотрел на конверт.

– И что же ты хочешь сказать?

– Там все изложено, кратко и по делу. Я прошу Клан оставить меня в покое, дать мне возможность уйти с миром. Им лучше разойтись по домам. О скинхедах и наци я прежде не слышал. Бедняги, наверное, проделали сюда немалый путь.

– Заставить их сейчас уйти невозможно, сам понимаешь.

– Понимаю. Но телевидение выставит их моими закадычными друзьями, а это противно.

– По-моему, твоя затея не ко времени.

– Почему?

– Потому что апелляционный суд в данную минуту читает петицию, где черным по белому написано: Сэм Кэйхолл не способен членораздельно произнести и двух слов.

– Ну и хватка же у вас, у юристов! – фыркнул дед. – Отступись, Адам. Игре конец.

– Игра продолжается.

– Я в ней не участвую. Бери конверт и иди.

– Как? Прямо сейчас? – Адам бросил взгляд на часы: половина второго.

– Прямо сейчас. Жду.

* * *

Выбравшись у главных ворот из машины, он объяснил Луизе, что намерен сделать. Женщина покосилась на белый конверт, подозвала к себе двух охранников, и те вывели Адама к автостраде. Навстречу тут же бросились репортеры. Не обратив на них внимания, он вместе с охранниками двинулся вдоль ограды. Наполнивший сердце страх ничуть не поколебал его решимости выполнить волю деда.

Возле бело-голубой палатки Адама уже ждали. Через мгновение собралась плотная толпа: журналисты, национальные гвардейцы, куклуксклановцы.

– Кто здесь главный? – громко спросил Адам.

– А кому он понадобился? – Вперед выступил мускулистый чернобородый парень. В его густых бровях поблескивали капельки пота.

– У меня письмо от Сэма Кэйхолла.

Кольцо вокруг Адама стало еще плотнее. Засверкали фотовспышки, над головами стоявших в первом ряду повисли микрофоны.

– Тихо! – прозвучал чей-то мощный голос.

– Назад! Назад! – попытались оттеснить наседавшую толпу охранники.

Адам увидел перед собой группу куклуксклановцев, почти все были без капюшонов. Тех, с кем он разговаривал в прошлую пятницу, среди подступивших не оказалось. Отчужденно-холодные, враждебные лица.

Он достал из конверта лист бумаги.

– Мое имя – Адам Холл, я адвокат Сэма Кэйхолла. Его послание датировано сегодняшним днем. Оно адресовано членам Клана, равно как и членам других группировок, которые приехали в Парчман, чтобы выразить Сэму свою поддержку. Цитирую: “Пожалуйста, уходите. Ваше присутствие меня раздражает. Вы намерены использовать мою казнь в своих собственных интересах. Никого из вас я не знаю и не испытываю ни малейшего желания свести с кем-то знакомство. Пожалуйста, уходите. Я не хочу иметь отношения к вашему спектаклю”.

Адам обвел взглядом суровые, мокрые от пота лица.

– И заключительный абзац, цитирую: “Я не считаю себя больше членом Ку-клукс-клана. Я отрекаюсь от этой организации, от ее идей и целей, которые она перед собой ставит. Если бы не Клан, я был бы сейчас свободным человеком”. Подпись: Сэм Кэйхолл.

Он сложил листок и помахал им перед лицами изумленных расистов.