У носильщиков своя работа, другую им не предложишь.
Остается гид — может быть, он согласится подменить отсутствующего кучера?
— Не могли бы вы запрячь лошадей и править шарабаном, пока нет Тома? — задал сэр Джордж вопрос.
— Нет, господин милорд, — флегматично отвечает канадец. — Я охотник и не собираюсь становиться слугой при ваших лошадях. Может быть, индейцы помогут вам? Жаль, что один сбежал вчера, он хорошо управляется с лошадьми. Ваши носильщики словно тают по дороге. Со вчерашнего дня уже исчезли — первый, второй, третий, четвертый, да еще три женщины, и детей сегодня не видно с утра. Вдруг их Дурной народ съел?
При этих словах джентльмен вздрогнул. Неужели Перро догадывается о том, что произошло? Он, конечно, говорит правду: три носильщика с женщинами и детьми исчезли. Краснокожих осталось только шестеро. Да и они, при всей невозмутимости, свойственной индейцам, кажутся мрачнее обычного.
Кровавые люди что-то рассказали? Но они больше не появлялись. А может быть, кто-нибудь из туземной обслуги наблюдал оргию каннибалов, спрятавшись за камнями? Это маловероятно, происходило все далеко от дороги, в том месте, где горный поток течет в глубокой расщелине. К тому же, устав от тяжелого перехода накануне, едва ли кто-нибудь, прервав свой отдых в лагере, отправился смотреть, как идет у Его Высочества рыбная ловля. Разве только Перро, хитрый и насмешливый, как все крестьяне.
«Если бы знать точно, он недолго издевался бы надо мной», — подумал сэр Джордж и переспросил громко:
— Вы отказываетесь идти запрягать лошадей?
— Конечно. У вас есть слуги — пуришинель и чучело, они здесь, чтобы обслуживать вас и ваших животных. А я, чтобы помочь убить бигорна…
— Ладно, я не имею права требовать от вас работы сверх ваших обязательств. Джо, идите сюда.
— Чем могу служить, ваше превосходительство? — спрашивает примерный лакей, принаряженный, причесанный, начищенный так, будто он только что покинул покои правителя-наместника.
— Моему превосходительству вы можете услужить, если возьмете сбрую и запряжете лошадей.
— Я имел уже честь говорить однажды вашему превосходительству, что, будучи специально приставлен к вашему превосходительству…
— Подчиняйтесь!
— Я не должен заниматься этим низменным…
— Раз!
— Ваше превосходительство имеет в моем лице усердного слугу, слугу скромного, послушного…
— Два!
— Извините, ваше превосходительство, это невозможно, я не конюх.
Услышав столь решительный отказ, сэр Джордж побледнел как мел. Не сказав больше ни слова, он с фантастической быстротой, как настоящий спортсмен, принял позу боксера, и кулаки его рванулись вперед как на пружинах.
Послушались смачные удары, словно по отбивной, и сразу раздался дикий вой. Такие удары сделали бы честь и чемпиону Объединенного Королевства. Образцовый слуга с подбитым глазом, скрючившись от боли, покачнулся, попробовал защититься и чуть не упал.
В Англии простому люду неведом бокс — благородный вид спорта, которому, вроде как у нас фехтованию, учат профессионалов и аристократов.
— Вы хотите меня убить?! — взвыл бедняга, по лицу которого потекла кровь, забыв, кажется, впервые в жизни формулу рабской преданности, требующей обращения к его превосходительству в третьем лице.
Джо пытается ответить на сыплющиеся градом удары, скорее защищаясь, чем нападая, — тут уж не до наступления.
— Да, вы хотите меня убить, чтобы потом сло…
Последний компрометирующий слог сэр Джордж заткнул ему обратно в глотку.
Мастерски боксируя без передышки, уверенный в точности своих ударов, инспектор края бьет слугу под дых — от такого удара противник обычно надолго выбывает из игры. |