— Еще один взгляд в зеркало? — спросил он.

— Возможно, — ответила девушка с тихим отчаянием.

— Постарайся понять, Бетси. Я не террорист. Я не бегаю по Центральному парку, стреляя в прохожих, чтобы таким образом выразить свой протест против уличной преступности. Я — солдат, сражающийся против других солдат. Моя война — это реальная война. А твоя?

— Мы считаем, что да.

— Со штандартами, трубами и барабанами? Вперед, в атаку?! — Он покачал головой. — Нет. Только что ты вглядывалась в меня и видела во мне собственное отражение. Ты обвинила меня в убийстве. А значит, обвинила в том же и себя. Это здание... — он обвел рукой комнату, — это сплетение труб, этот невероятный лабиринт — разве все это создано для войны? Или на потеху террористам? Ты намерена сражаться против солдат Ее Величества в этом отеле?

— Если придется, то — да! — твердо ответила Бетси Гордон.

— Чушь! Ваша цель иная и ты это отлично знаешь. Как сказал Боске: «Это прекрасно, но это не война». Ваша цель — примитивная бойня. Ты не в силах реально противостоять королевским солдатам. И тогда ты ищешь замену. Ты находишь выдуманного врага, которому и впрямь способна наносить удары, ничуть не опасаясь получить их в ответ. Ты атакуешь совсем не тех, кто является твоим врагом, Бетси. Потому что так для тебя удобнее.

— Когда воюешь за правое дело, можно идти на некоторые жертвы.

— Разумеется. Но кто должен страдать? Именно в этом кроется недостаток большинства террористических движений. Проще простого убивать невиновных, жертвовать ими, заранее зная, что они не способны даже сказать что-либо в свою защиту. Вы не оставляете им времени на возражения. Да вам такие возражения и не нужны. Это — ложная война, и я не могу ее приветствовать. Но ведь и тебя мучают сомнения. Именно это тебя раздражает. Именно это тебя озадачивает. Именно потому ты не перестаешь задавать себе вопросы вместо того, чтобы хоть раз попытаться найти ответ.

— Мы готовы умереть за наше дело, — произнесла она с вызовом в голосе.

— И что дальше? Эта готовность делает вашу войну святой? Какая ерунда! Заранее решается умереть лишь тот, кто держит пистолет за ствол, а не за рукоять. Почему бы вам не взять пример с буддистов? Пощадите ни в чем неповинных людей. Если уж так хотите — сядьте на площади у здания мэрии, нацепите подобающие одежды, облейтесь бензином и чиркните спичкой. Подобные действия я еще как-то могу понять. Но ведь вы хотели дождаться, чтобы в отеле поселились какие-нибудь важные политические персоны — тогда бы вы похитили их и устроили шум на всю страну. К сожалению, первыми залетными птичками оказались гангстеры. Этот лабиринт годится для войны вроде моей. Он служит добру, в конце концов. Но он станет подлинным символом звериной ненависти и кошмара, если станет служить таким, как вы.

Девушка непроизвольно покосилась на автомат. Казалось, она его вот-вот схватит, и тогда прогремит фатальный выстрел.

— Что же ты молчишь? — допытывался Болан. — Разве я не прав?

— Храбрые мужчины и женщины, — еле слышно, отстраненным голосом пробормотала она, — автоматическое оружие, гранаты...

— Нужно, в конце концов, менять взгляд на мир, искать другую систему ценностей, — сказал Болан.

— Вы никогда не создадите ничего полезного и доброго, если начнете с резни ни в чем неповинных людей.

— Наверное, ты прав, — прошептала она.

— Запомни, Бетси: я веду совсем иную войну, и она покуда не закончена. Так что, будь любезна, уходи.

Девушка улыбнулась.

— Я попытаюсь переубедить моих друзей, — промолвила она.