Она откинула волосы назад:

— Я потерплю еще немножко.

Глава 20

Мак Болан приказал Бетси Гордон подняться по вертикальной шахте на крышу. Сам же он вышел из номера и направился к лестнице.

На шестом этаже не было ни души. Над пустынным коридором повисла гнетущая тишина. Но стоило Болану открыть дверь на лестничную площадку, как он услышал нарастающий с каждым шагом гул толпы. Да, пришло время подтолкнуть их в спину.

На лестнице стоял разноязыкий многоголосый гул. И хотя Болан зачастую не понимал смысл произносимых слов, чувства, владевшие всеми, уловить было нетрудно: ярость, недоверие, ненависть и страх. Непрерывным потоком лились ругательства и похабщина. От гангстеров, собравшихся внизу, исходила почти физически ощутимая волна ужаса.

Болан любил воевать именно в таких условиях.

Враг представлял собой натуральные отбросы общества, людскую мразь, но эти подонки были вооружены и главный смысл своей жизни они видели в том, чтобы приносить боль и несчастья своим ближним. Как и большинство трусов, они органически не могли спроецировать на самих себя последствия собственных поступков. Убивать и калечить себе подобных — это сколько угодно. Зато перед человеком, который уничтожал их со скоростью и точностью, недоступными их пониманию, они позорно пасовали, ибо прежде имели дело с обычными людьми, которые не всегда могли постоять за себя с оружием в руках.

В этом и заключалась основная проблема современного мира, проблема человеческого сообщества: стремление заменить себя кем-то другим или выразить себя посредством третьего лица. Полицейский был таким же заменителем, как и судья, законодатель, пастор, священник или раввин. Казалось, что весь мир стремится обрести себя посредством посторонних сил.

Из большинства конфликтов человек выходил бы победителем, обратись он к своему чувству справедливости. Но нет, столкнувшись с дикарем, который считает, что ему дозволено все, человек в первую очередь бросается к телефону, чтобы вызвать полицию.

Если бы дикари знали, что все цивилизованные люди, не раздумывая ни секунды, добьются восстановления справедливости сами, ответив ударом на удар тех, кому чужды любые человеческие ценности, то дни этих дикарей были бы сочтены.

Мак Болан свято верил в истинность подобных идей. Только это позволяло ему продолжать борьбу. Он чувствовал себя посланцем высших сил, вершителем Страшного Суда на Земле. Вот почему он прибыл в Монреаль. Мак Болан был уверен: все, кто испытает на себе тяжесть его карающей десницы, начнут жить и думать по-другому.

Он стремительно мчался по ступенькам, рукояткой «отомага» разбивая на своем пути все лампочки и погружая лестницу в кромешную тьму. Между вторым и третьим этажами Болан остановился. Прямо под ним, в холле, бесновалась толпа.

Давка была страшная. Те, кому удалось спуститься в числе первых, оказались теперь намертво прижатыми к стенам и стеклянным витражам, а люди все прибывали, локтями, плечами, спинами и животами пытаясь высвободить хоть какое-то пространство для себя. Понемногу край толпы начал подбираться ко второму этажу.

С того места, где находился Болан, было видно, что творится на улице. Плотная цепь полицейских окружала отель. Патрульные машины, «черные вороны», и тяжелые грузовики с водометами расположились по широкой дуге перед фасадом здания. Громкоговоритель буквально надрывался:

— Соблюдайте спокойствие! Никакой опасности нет! Отель оцеплен!

Болан не смог удержаться от улыбки. Наконец-то, похоже, удалось локализовать очаг коварнейшей из современных болезней — организованной преступности.

Несмотря на увещевания, сгрудившиеся в холле гангстеры отказывались верить, что никакой опасности нет. Присутствие пожарных машин наводило на естественную мысль: отель в огне. К тому же по верхним этажам разгуливает какой-то сумасшедший, вооруженный до зубов и стреляющий по всему, что движется.