– Ты даже не спросил пароль, – с улыбкой пожурил Петропавел.

– Я давно наблюдаю за вами, – спокойно отозвался дозорный. – Днём это могли быть только вы.

Петропавел бросил на него короткий взгляд:

– Что, опять наведывались гости?

– Третьего дня как. – Дозорный хмуро посмотрел в сторону Долгопрудного. – Уже на закате стало ясно, что-то готовится… Ну и началось. Скремлинов прилично потрепало. Но две крайние ночи прошли совершенно спокойно. – Хорошая широкая улыбка преобразила его лицо. – Считали звёзды, и всё такое…

С Евой дозорный поздоровался вежливо, но не проявляя особого интереса, из чего девушка сделала два обнадёживающих вывода: дама в мужской походной одежде в Великом Университете не редкость, и главное – к её персоне не будет проявлено излишнего внимания.

А потом она поднялась в дозорную вышку и посмотрела в сторону Москвы. И у неё перехватило дух. Внизу ярко блестел на солнце туман, совершенно белый, ровный и плотный; русло канала здесь всё больше расширялось, образуя Химкинское водохранилище, лентой искрящейся синевы оно резало туман, и на весь горизонт, насколько хватало глаз, в мареве переливчатого, словно густого воздуха плыли, упираясь в небо, башни и шпили огромного города.

– Это невероятно, – прошептала Ева. Никогда в жизни она не видела такую безмерную даль, такое широкое открытое пространство. – Я даже не ожидала… Какой же он был прекрасный, этот город…

– Он и сейчас такой. Хоть кто-то и считает его лишь призраком самого себя, – странно откликнулся Петропавел. – Это Северные ворота. Красивей Москва лишь со смотровой площадки Университета. Но она намного выше. Да и сам Университет построен на Воробьёвых горах, и город словно лежит у их подножия. Тебе понравится. Ева, тебе понравится твой новый дом.

– Я… Наверное.

– По крайней мере, я сделаю всё, чтобы тебе там было хорошо. Ну вот, ты и поздоровалась с Москвой. А сейчас нам пора.

Они спустились вниз. На прощание дозорный поинтересовался:

– Ну, и как там Пироговское братство? Сложно было?

– По-разному. Но, скорее, удачно, – ответил Петропавел.

Лодка ждала их. Как и этот великий город впереди. Ева остановилась так, чтобы команда не слышала её вопроса:

– А почему он не спросил о… Фёдоре? Дозорный?

– Что-ож, – протянул Петропавел и серьёзно посмотрел на девушку. – Такую новость не утаить. Земля слухами полнится, и гиды о многом догадываются. Они ждут Учителя. Это то, чем сейчас живёт Университет. И это опасно. Поэтому пришлось немного сдвинуть сроки, несколько подправить информацию. Официально мы с Тихоном, как представителем Дмитрова, направились в Пироговское братство предложить монахам что-то типа мирного соглашения.

– Он попросил больше не называть его Учителем. И имя Тео… Фёдор.

– Я помню.

– Не всем можно доверять, да? – Ева отвела взгляд в сторону. – А… обо мне? Наверное, мне стоило бы знать. Хардов когда-то сказал, что Университет – самое безопасное место на канале.

– Так и есть, – заверил её Петропавел. – Ева, вопрос не в недоверии. А в том, что даже у стен есть уши. Об истинной цели моей миссии и о тебе наверняка знают всего несколько человек – высших учёных и высших гидов. И то, по мне, это многовато. Но так решил Совет.

«И надеюсь, это не было ошибкой», – мысленно добавил Петропавел.

Ева пошла вперёд, больше не задавая вопросов.