— Вранье от первого до последнего слова. И у меня есть доказательства. Ну сами подумайте, Клавдия Семеновна, неужели взрослый, уравновешенный, известный господин ни с того ни с сего будет насиловать несовершеннолетнюю девушку прямо в поезде, на глазах у всего вагона? Бред!

— Я, конечно, согласна, но ведь говорят…

— Чистейшей воды провокация, и я уже доказал это. То же самое с деньгами, которые подсунули Варганову в стол.

— Неужели они все врут?

— Да. Все так называемые доказательства вины Варганова добыты таким же чисто уголовным способом, как ваше заявление, понимаете?

— Наверное, так и есть, — неуверенно проговорила Клавдия Семеновна.

Гордеев перевел дух и посмотрел на Морозову. Выражение ее глаз как-то смягчилось, и он решил попробовать:

— Клавдия Семеновна, вы заберете заявление?

— Нет. — Морозова отрицательно покачала головой. — Не могу я его забрать…

— Но это ведь ложь, — сказал Гордеев огорченно. Он надеялся, что, после того как он объяснит ей обстоятельства дела Варганова, Морозова станет более уступчивой.

— Да, это ложь. И я никогда не прощу себе этого. Но я боюсь за Людочку… И ради нее согласна на что угодно… Меня же могут привлечь за лжесвидетельство. И тогда Людочка останется одна. Я не могу этого допустить…

— Ну об этом можете не беспокоиться. Я думаю, что смогу вас оградить от судебного преследования. Вы не будете отвечать за ложное обвинение, сделанное под давлением. Это я обещаю вам как адвокат.

— Но все равно, — вздохнула Клавдия Семеновна, — ведь главная опасность для меня исходит не от суда.

— А если я смогу организовать для вас и вашей внучки надежную круглосуточную охрану, до тех пор пока шантажисты не будут арестованы?

Она покачала головой:

— Если вдруг ваша охрана зазевается, я потеряю девочку… Нет.

— Я лично буду гарантировать вашу безопасность… — настаивал Гордеев.

— Какие тут могут быть гарантии? Никто не даст лучших гарантий, чем я сама.

— Заберите ваше заявление… — еще раз попросил Гордеев.

— Нет, — твердо ответила Морозова. — Пока Людочке хоть что-то угрожает, я забирать заявление не буду…

— Ну а все-таки если я смогу дать вам стопроцентные гарантии вашей безопасности?

— Тогда и поговорим… — Клавдия Семеновна была непреклонна.

— Хорошо. — Гордеев вынужден был согласиться. — Но вы все-таки должны помочь нам найти шантажистов.

— Если это мне не повредит — пожалуйста.

— Людочка ничего вам не рассказывала о том, где именно они катались с этим «добрым дядей»?

— Нет, что вы… Она плохо запоминает улицы.

— Может быть, у вас осталась распечатка с образцом заявления?

— Конечно, я сейчас принесу… — с некоторым облегчением сказала Клавдия Семеновна. Разговор о ложном заявлении тяготил ее. Но Гордеев понимал женщину и не мог судить. Неизвестно, как бы он сам повел себя на ее месте.

— И если можно, то и куклу…

— А куклу-то зачем? — удивилась Морозова.

— Это вещественное доказательство… Может быть, за этой куклой ниточка потянется, — ответил Гордеев. — Надеюсь, вы ее не выкинули.

— Нет, конечно. Но от Людочки убрала подальше, на антресоли, — ответила Клавдия Семеновна, указав под самый потолок.