Гордеев потянулся к лампе, стоящей неподалеку, и присел на корточки по примеру следователя.

Зажегся свет. Но в квартире по-прежнему было безлюдно и тихо.

Турецкий прошел вдоль стойки кухни-студии, на которой обнаружились три высоких стакана и бутылка вина, и зажег свет в соседнем помещении.

— Вот черт! — услышал Гордеев его голос и бросился на помощь.

В комнате лежало два трупа, один — на кровати, другой — на полу. Байгазины смотрели в потолок двумя глазами. Правые глазницы обоих были наполнены кровью.

Турецкий нагнулся и пальцами дотронулся до щеки одного из близнецов.

— Теплый еще, и кровь течет, — сказал он сдавленным голосом. — Он не мог далеко уйти.

Александр Борисович достал из кармана рацию, а Гордеев вышел из комнаты. От увиденного его мутило.

— Миша, ты внизу? — говорил за спиной Турецкий. — Я знаю, что они не выходили. Ты не заметил ничего подозрительного? Да, например, одинокого, очень спешащего человека.

Гордеев протянул руку к одному из стаканов. Турецкий перехватил ее и показал глазами, что это трогать не надо.

— Вот сейчас один выходит из подъезда, — проговорил голос из рации.

— Задержи его! Только осторожно! Я сейчас!

Следователь отключил рацию.

— Скорее вниз, господин адвокат! — звенящим от азарта, веселым голосом произнес Турецкий и бросился к дверям.

Гордеев пошел следом. Но что-то словно не отпускало его. Он чувствовал какой-то подвох.

Уже в холле Турецкий обернулся к нему и сказал:

— Ладно, оставайся здесь. Карауль жмуриков. У тебя все равно оружия нет, — и скрылся за дверями лифта.

Гордеев вернулся в квартиру. Подошел к стойке и заметил, что рядом с бутылкой теперь только два стакана.

«Наверное, упал», — подумал адвокат и, зайдя за стойку, присел на корточки.

В дверях соседней комнаты появился киллер. Он направил пистолет с глушителем в сторону стойки и неслышно прошмыгнул к входной двери. Здесь он на мгновение остановился, держа комнату под прицелом. Потом шагнул к выходу и, выдернув ключ из замка, выскользнул из квартиры и захлопнул за собой дверь.

Гордеев выпрямился, услышав, как щелкнул замок. Он бросился к двери, подергал ручку.

«Вот позорище! — подумал Гордеев. — Вся прокуратура животики надорвет. Адвоката убийца запер на месте преступления. Спасибо, хоть не кокнул».

Гордеев вдруг осознал, что секунду назад был всего на волосок от смерти, и похолодел. Но, справившись с собой, бросился в соседнюю комнату. Превозмогая отвращение, он обшарил карманы убитых, которые будто укоризненно смотрели на него одинокими кровавыми глазами.

В кармане одного из мертвых братьев Гордеев нашел ключи. Он открыл входную дверь и остановился, соображая, куда мог податься убийца.

Вниз он не поедет, потому что слышал весь разговор и знает, что его там ждут. Значит, попытается покинуть здание через другой выход.

«Там, где оранжереи», — вспомнил Гордеев слова старика с вахты.

Точно, по оранжерее он перейдет в другой корпус — и поминай как звали!

«Надо бы Турецкому позвонить», — подумал Гордеев, а сам уже рванул мимо дверей лифта к оранжерее.

Здесь было довольно многолюдно. Разодетые мамаши, жены «новых русских» прогуливали в колясках и за руку своих отпрысков, щеголяя друг перед другом шикарными нарядами и драгоценностями. Гордеев быстро осмотрел публику. Здесь было несколько мужчин, но, оглядев их на ходу одного за другим, адвокат сделал вывод, что, скорее всего, убийца двинулся дальше, у него было для этого время.