— Это всего лишь повестка в прокуратуру — для дачи свидетельских показаний. Вы пока что свидетель, но этот статус так неустойчив…

Баилов стоял как в воду опущенный.

— Да я, собственно, и не знал покойного, — залопотал он. — Мы лично не встречались…

— Это не мешало вам иногда странным образом опережать события его жизни, — безжалостно заявил Турецкий.

Баилов быстро досмотрел в лицо Турецкому и тут же отвел взгляд.

— Командуйте своим, — жестко произнес Турецкий. — Пусть подходят сюда. И пусть не фокусничают. Попробуют утаить материал, привлеку за сопротивление и сокрытие улик!

Баилов знаком подозвал к себе операторов. Молодые люди с венками засуетились, закрутили головами, не понимая, что происходит. Двое из них угрожающе двинулись к Турецкому. Рядом со следователем выросли двое сотрудников в спортивных костюмах и кожаных куртках, карманы которых угрожающе оттопыривали рукояти пистолетов. Молодые люди в нерешительности остановились.

— Поди-ка сюда, — поманил одного из них Турецкий, показывая свое удостоверение. — Ты из каких будешь, браток?

— Гольяновский я, — пробурчал молодой человек.

— А остальные? — Турецкий показал на переминавшихся с ноги на ногу бандюков.

— Тоже гольяновские, — шмыгнул носом «бык». — А ты кто таков?

— Я Турецкий, — честно ответил Александр Борисович.

— Без понятия… — с подозрением буркнул бандит.

— Центровые мы, братишка, центровые… Из Генпрокуратуры, слыхал о такой «малине»?

Бандит часто-часто заморгал и вымолвил:

— Ясно…

— Значит, так, — скомандовал Турецкий, — забираете свои букеты и валите отсюда. Только быстро. И я никого не задержу. Даю вам пять минут. Тех, кто закопается, упеку в СИЗО. — Турецкий, конечно, блефовал.

Но блеф удался. «Гольяновский» вернулся к своим. Они пошептались, подхватили венки и гуськом засеменили между могил к выходу.

— Труппа погорелого театра, — бросил им вслед Турецкий и повернулся к Гордееву.

Тот стоял, держа под локоть подошедшую к нему Лизу.

— Здравствуйте, Елизавета Витальевна. — Турецкий поцеловал девушке руку.

Она улыбнулась, и Гордеев почувствовал слабый укол ревности.

— Я вынужден похитить у вас господина адвоката. Он мне очень нужен. А вас оставляю на попечение этих прекрасных молодых людей. — Следователь указал на своих подручных.

— Ну что, пресса, поехали? — Он обернулся к сбившимся в кучу телевизионщикам. — Кассеты из камер прошу сдать Юрию Петровичу.

Гордеев собрал пленки и вслед за съемочной группой вместе с Турецким направился к выходу.

Уже третий час Гордеев и Турецкий изучали видеоматериалы. Это не приносило, к сожалению, никаких результатов, кроме рези в глазах и головной боли.

— Мы неправильно начали, — сказал Турецкий. — Надо было смотреть с последних записей, с места убийства.

— Согласен, — зевнул Гордеев и потер глаза ладонями.

— Девушка, отмотайте нам записи с места убийства Варганова, пожалуйста, — обратился Турецкий к хмурой женщине-монтажеру, которая выполняла все поручения с явной неохотой, но тем не менее быстро и профессионально.

— Материала мало, — хриплым баском молвила она. — Все на одной кассете. Одна камера сломалась во время съемки. Запись с нее перенесена на эту кассету.